Неточные совпадения
Лучше
быть третьестепенным Августином, рядовым
творцом духа «чего-то», чем первостепенным провозвестником духа «о чем-то».
Кант
был продолжателем Лютера,
творцом философского протестантизма, но протестантизма уже далеко зашедшего.
Возложить на
Творца ответственность за зло творения
есть величайший из соблазнов духа зла, отравляющий источники религиозной жизни.
Антихрист и
есть новый бог творения, тварь, подменившая
Творца.
Творец не создал необходимо и насильственно совершенного и доброго космоса, так как такой космос не
был бы ни совершенным, ни добрым в своей основе.
Но распря
Творца и творения не может
быть прекращена и разрешена свободой творения, так как свобода эта утеряна в грехопадении.
Логос — Сын Божий
есть предвечный носитель соединенности
Творца с творением, любви, соединяющей Божество с человечеством...
Христос
есть таинственный примиритель человеческой свободы с божественным фатумом, Он — та свободная любовь творения, которая утверждает бытие в
Творце.
Дух
есть синтетический момент в мистической диалектике, осуществленное космическое спасение, осуществленное обожение человечества и мира, соборное возвращение творения к
Творцу.
Страдание не
есть первоначальная основа творения; страдания нет в идее
Творца.
Творение создано для блаженства, и соединение творения с
Творцом есть блаженство.
Если творение не блаженствует, а страдает, то в этом виновно само творение, его отпадение от
Творца: план страдающего мира не
есть план
Творца.
Оправдание творчества и
есть оправдание истории, оправдание культуры, оправдание воинственной правды общественной и любви личной, познания и поэзии, оправдание наших великих людей, наших
творцов, для которых должно
быть найдено место в Царстве Божьем.
Здесь, именно здесь подражает Богу человек: Бог предоставил себе дело творенья, как высшее наслажденье, и требует от человека также, чтобы он
был творцом благоденствия и стройного теченья дел.
О Сатана, кого назвал ты нам! // Сей дон Жуан любимец есть природы, // Он призван к подвигам и благостным делам, // Пред ним преклонятся народы, // Он будет славен до конца, // Он стражей огражден небесной неприступно, // К нему ты не прострешь руки своей преступной — // Познай: сей дон Жуан избранник
есть творца!
Собственно говоря, всякий писатель имеет где-нибудь успех: есть сочинители лакейских поздравлений с Новым годом, пользующиеся успехом в передних;
есть творцы пышных од на иллюминации и другие случаи — творцы, любезно принимаемые иногда и важными барами; есть авторы, производящие разные «pieces de circonstances» для домашних спектаклей и обожаемые даже в светских салонах; есть писатели, возбуждающие интерес в мире чиновничьем; есть другие, служащие любимцами офицеров; есть третьи, о которых мечтают провинциальные барышни…
Неточные совпадения
«Ну-ка, пустить одних детей, чтоб они сами приобрели, сделали посуду, подоили молоко и т. д. Стали бы они шалить? Они бы с голоду померли. Ну-ка, пустите нас с нашими страстями, мыслями, без понятия о едином Боге и
Творце! Или без понятия того, что
есть добро, без объяснения зла нравственного».
Воображаясь героиней // Своих возлюбленных
творцов, // Кларисой, Юлией, Дельфиной, // Татьяна в тишине лесов // Одна с опасной книгой бродит, // Она в ней ищет и находит // Свой тайный жар, свои мечты, // Плоды сердечной полноты, // Вздыхает и, себе присвоя // Чужой восторг, чужую грусть, // В забвенье шепчет наизусть // Письмо для милого героя… // Но наш герой, кто б ни
был он, // Уж верно
был не Грандисон.
Свой слог на важный лад настроя, // Бывало, пламенный
творец // Являл нам своего героя // Как совершенства образец. // Он одарял предмет любимый, // Всегда неправедно гонимый, // Душой чувствительной, умом // И привлекательным лицом. // Питая жар чистейшей страсти, // Всегда восторженный герой // Готов
был жертвовать собой, // И при конце последней части // Всегда наказан
был порок, // Добру достойный
был венок.
Гениальнейший художник, который так изумительно тонко чувствовал силу зла, что казался
творцом его, дьяволом, разоблачающим самого себя, — художник этот, в стране, где большинство господ
было такими же рабами, как их слуги, истерически кричал:
Послушай: хитрости какие! // Что за рассказ у них смешной? // Она за тайну мне сказала, // Что умер бедный мой отец, // И мне тихонько показала // Седую голову —
творец! // Куда бежать нам от злоречья? // Подумай: эта голова //
Была совсем не человечья, // А волчья, — видишь: какова! // Чем обмануть меня хотела! // Не стыдно ль ей меня пугать? // И для чего? чтоб я не смела // С тобой сегодня убежать! // Возможно ль?