Неточные совпадения
Русский народ в массе своей ленив в религиозном восхождении, его
религиозность равнинная, а не горная; коллективное смирение дается ему легче, чем религиозный закал личности, чем жертва теплом и уютом национальной стихийной жизни.
Русская мораль проникнута дуализмом, унаследованным от нашей своеобразной народной
религиозности.
Очень характерно, что не только в
русской народной
религиозности и у представителей старого
русского благочестия, но и у атеистической интеллигенции, и у многих
русских писателей чувствуется все тот же трансцендентный дуализм, все то же признание ценности лишь сверхчеловеческого совершенства и недостаточная оценка совершенства человеческого.
В глубине России, в душе
русского народа должны раскрыться имманентная
религиозность и имманентная мораль, для которой высшее божественное начало делается внутренне преображающим и творческим началом.
Неточные совпадения
Если, с одной стороны,
русская народная
религиозность связывала божественный и природный мир, то, с другой стороны, апокрифы, книги, имевшие огромное влияние, говорили о грядущем приходе Мессии.
Можно открыть противоположные свойства в
русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская
религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт.
Но за всеми этими различаемыми течениями скрыта общая
русская православная
религиозность, выработавшая тип
русского человека с его недовольством этим миром, с его душевной мягкостью, с его нелюбовью к могуществу этого мира, с его устремленностью к миру иному, к концу, к Царству Божьему.
В
русской православной
религиозности всегда было скрыто эсхатологическое ожидание.
Он воспользовался свойствами
русской души, во всем противоположной секуляризированному буржуазному обществу, ее
религиозностью, ее догматизмом и максимализмом, ее исканием социальной правды и царства Божьего на земле, ее способностью к жертвам и к терпеливому несению страданий, но также к проявлениям грубости и жестокости, воспользовался
русским мессианизмом, всегда остающимся, хотя бы в бессознательной форме,
русской верой в особые пути России.