Неточные совпадения
Всякое жизненное дуновение и ощущение
превращают его
в резервуар, принимающий
в себя поток, который потом с необычайной быстротой переливается на бумагу.
Суть армии, что она всех нас
превращает в женщин, слабых, трепещущих, обнимающих воздух…» (с. 233—234).
Для Розанова не только суть армии, но и суть государственной власти
в том, что она «всех нас
превращает в женщин, слабых, трепещущих, обнимающих воздух…».
Действие этого иррационального начала создает непредвиденное и неожиданное
в нашей политике,
превращает нашу историю
в фантастику,
в неправдоподобный роман.
Великая империя, верящая
в свою силу и свое призвание, не может
превращать своих граждан
в бесправных париев, как то было у нас с евреями.
Немец добился-таки того, что орудия мысленные, идеальные
превратил в реальные орудия борьбы.
Германские идеологи даже расовую антропологическую теорию об исключительных преимуществах длинноголовых блондинов
превратили в нечто вроде религиозного германского мессианизма.
Но прямолинейное ее перенесение
в относительность природно-исторического процесса
превращает духовную жизнь
в отвлеченные принципы и доктрины, лишенные конкретной жизненности.
При помощи условной фразеологии у нас легко
превращают людей глубоко идейных, с нравственным закалом характера чуть ли не
в подлецов, а людей, лишенных всяких идей и всякого нравственного закала, высоко возносят.
Нельзя, например,
превращать натуральное хозяйство
в высшую духовность, идеализировать элементарную и примитивную хозяйственность, как более духовное и свободное состояние.
Его надо
превратить в субъект, внутренне обозначающий коммюнотарный и социальный характер человека.
Коллективизм глубоко противоположен пониманию социализма, как превращения человека из объекта
в субъект, он именно имеет тенденцию
превращать человеческую личность
в объект.
Неточные совпадения
(Из записной книжки Н.
В. Гоголя.)] густой щетиною вытыкавший из-за ивы иссохшие от страшной глушины, перепутавшиеся и скрестившиеся листья и сучья, и, наконец, молодая ветвь клена, протянувшая сбоку свои зеленые лапы-листы, под один из которых забравшись бог весть каким образом, солнце
превращало его вдруг
в прозрачный и огненный, чудно сиявший
в этой густой темноте.
Несмотря на это, на меня часто находили минуты отчаяния: я воображал, что нет счастия на земле для человека с таким широким носом, толстыми губами и маленькими серыми глазами, как я; я просил бога сделать чудо —
превратить меня
в красавца, и все, что имел
в настоящем, все, что мог иметь
в будущем, я все отдал бы за красивое лицо.
Но власть короля и умных мнений была ничто перед беспорядком и дерзкой волею государственных магнатов, которые своею необдуманностью, непостижимым отсутствием всякой дальновидности, детским самолюбием и ничтожною гордостью
превратили сейм
в сатиру на правление.
Казалось, что именно это стоголосое, приглушенное рыдание на о, смешанное с терпким запахом дегтя, пота и преющей на солнце соломы крыш, нагревая воздух,
превращает его
в невидимый глазу пар,
в туман, которым трудно дышать.
Все, что Дронов рассказывал о жизни города, отзывалось непрерывно кипевшей злостью и сожалением, что из этой злости нельзя извлечь пользу, невозможно
превратить ее
в газетные строки. Злая пыль повестей хроникера и отталкивала Самгина, рисуя жизнь медленным потоком скучной пошлости, и привлекала, позволяя ему видеть себя не похожим на людей, создающих эту пошлость. Но все же он раза два заметил Дронову: