Неточные совпадения
Славянофильство отпугивает и
поляков, и славян, и прогрессивные слои
русского общества.
Старая ссора в славянской семье, ссора
русских с
поляками, не может быть объяснена лишь внешними силами истории и внешними политическими причинами.
Русские и
поляки боролись не только за землю и за разное чувство жизни.
И
русский мессианизм всегда должен был казаться
полякам нежертвенным, корыстным, притязающим на захват земли.
Польско-русский вопрос ставится и самими
поляками и
русскими слишком внешне, в плане политическом, и решение его колеблется в зависимости от колебания политических настроений и военных удач.
Освобождение Польши сделает возможным настоящее общение между Польшей и Россией, настоящее сближение между
поляками и
русскими, которому доныне препятствовало угнетение Польши.
Только настоящее понимание может быть освобождающим, оно избавляет от давящих отрицательных чувств, и следует вникнуть и нам,
русским, и
полякам, почему
русской душе всегда так трудно было полюбить душу польскую, почему польская душа с таким презрением относилась к душе
русской?
Русский духовный тип казался
полякам не иным духовным типом, а просто низшим и некультурным состоянием.
Для погруженной в себя
русской души, получившей сильную православную прививку, многое не только чуждо и непонятно в
поляке, но неприятно, отталкивает и вызывает вражду.
В складе польской души
русских всегда поражает условная элегантность и сладость, недостаток простоты и прямоты и отталкивает чувство превосходства и презрения, от которых не свободны
поляки.
Любовь играет меньшую роль в
русской жизни и
русской литературе, чем у
поляков.
И
русское сладострастие, гениально выраженное Достоевским, совсем иное, чем у
поляков.
Национальное чувство искалечено у нас,
русских, нашим внутренним рабством, у
поляков — их внешним рабством.
Неточные совпадения
— Хуже, потому как над евреями допущено изгаляться,
поляки — вроде пленные, а мы —
русские, казенные люди.
— В университете учатся немцы,
поляки, евреи, а из
русских только дети попов. Все остальные россияне не учатся, а увлекаются поэзией безотчетных поступков. И страдают внезапными припадками испанской гордости. Еще вчера парня тятенька за волосы драл, а сегодня парень считает небрежный ответ или косой взгляд профессора поводом для дуэли. Конечно, столь задорное поведение можно счесть за необъяснимо быстрый рост личности, но я склонен думать иначе.
Поляк был необыкновенно хорош, хорош чистотой типа, выдержкой, какой недостает
русскому человеку.
Изверг этот взял стакан, налил его до невозможной полноты и вылил его себе внутрь, не переводя дыхания; этот образ вливания спиртов и вин только существует у
русских и у
поляков; я во всей Европе не видал людей, которые бы пили залпом стакан или умели хватить рюмку.
Один закоснелый сармат, старик, уланский офицер при Понятовском, делавший часть наполеоновских походов, получил в 1837 году дозволение возвратиться в свои литовские поместья. Накануне отъезда старик позвал меня и несколько
поляков отобедать. После обеда мой кавалерист подошел ко мне с бокалом, обнял меня и с военным простодушием сказал мне на ухо: «Да зачем же вы,
русский?!» Я не отвечал ни слова, но замечание это сильно запало мне в грудь. Я понял, что этому поколению нельзя было освободить Польшу.