Неточные совпадения
Прямолинейная демократическая метафизика как будто бы не требует перевоспитания личного и национального, выработки характера, дисциплины воли личной и
общественной, внутренней духовной
работы.
Этот дух, совсем не противоположный правде демократических программ, прежде всего требует личного и
общественного перевоспитания, внутренней
работы воли и сознания, он ставит судьбу общественности в зависимость от внутренней жизни человеческой личности, нации, человечества, космоса.
Сотский ведет очередь, кому из хозяев идти на какие
общественные работы, и хотя уверяет, что у него на это есть какая-то «ханстрюкция», но, кажется, руководствуется при распределении наряда более симпатиями, заключенными за чаркой, нежели указаниями таинственной инструкции.
Неточные совпадения
«Как это глубоко, исчерпывающе сказано: революцию хоронят! — думал он с благодарностью неведомому остроумцу. — Да, несут в могилу прошлое, изжитое. Это изумительное шествие — апофеоз
общественного движения. И этот шлифующий шорох — не механическая
работа ног, а разумнейшая
работа истории».
В романах и повестях, в поэмах и песнях того времени, с ведома писателя или нет, везде сильно билась социальная артерия, везде обличались
общественные раны, везде слышался стон сгнетенных голодом невинных каторжников
работы; тогда еще этого ропота и этого стона не боялись, как преступления.
Жены сосланных в каторжную
работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство,
общественное положение и ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие оставили Россию; почти все хранили в душе живое чувство любви к страдальцам; но его не было у мужчин, страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
Отрицание мира рыцарского и католического было необходимо и сделалось не мещанами, а просто свободными людьми, то есть людьми, отрешившимися от всяких гуртовых определений. Тут были рыцари, как Ульрих фон Гуттен, и дворяне, как Арует Вольтер, ученики часовщиков, как Руссо, полковые лекаря, как Шиллер, и купеческие дети, как Гете. Мещанство воспользовалось их
работой и явилось освобожденным не только от царей, рабства, но и от всех
общественных тяг, кроме складчины для найма охраняющего их правительства.
Эти люди сломились в безвыходной и неравной борьбе с голодом и нищетой; как они ни бились, они везде встречали свинцовый свод и суровый отпор, отбрасывавший их на мрачное дно
общественной жизни и осуждавший на вечную
работу без цели, снедавшую ум вместе с телом.