Неточные совпадения
Достоевский прямо провозгласил, что русский человек — всечеловек, что дух России — вселенский дух, и миссию России он
понимал не так, как ее
понимают националисты.
Но необходимо
понять, что исконный русский коллективизм есть лишь преходящее явление первоначальной стадии натуральной эволюции, а
не вечное явление духа.
Они
не могли
понять и полюбить польскую душу потому, что
не могли
понять и полюбить душу католическую.
Не явилось еще глубокой потребности
понять друг друга.
Русский народ должен искупить свою историческую вину перед народом польским,
понять чуждое ему в душе Польши и
не считать дурным непохожий на его собственный духовный склад.
Но эти разные народные души могут
не только
понять и полюбить друг друга, но и почувствовать свою принадлежность к единой расовой душе и сознать свою славянскую миссию в мире.
Всякий чуткий человек,
не доктринер,
понимает, что нынешний исторический день в России выдвигает в политике на первый план задачи управления, организации ответственной власти, а
не задачи чисто законодательного творчества и реформ.
Демократию слишком часто
понимают навыворот,
не ставят ее в зависимость от внутренней способности к самоуправлению, от характера народа и личности.
Историзм
не в состоянии
понять смысл истории, ибо вообще отрицает смысл.
Эти люди часто совершенно
не способны
понять друг друга.
Отсюда огромное значение учения о Троичности Божества, которое нужно
понимать прежде всего мистически, в терминах духовного опыта, а
не рационально-теологически.
Это нужно
понимать духовно, а
не в терминах натуралистической метафизики и натуралистической теологии.
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что Бог есть личность, то
понимать это нужно совсем
не в ограниченном и природно-человеческом смысле конкретного образа, с которым возможно для нас личное общение.
Человек перестал
понимать, для чего он живет, и
не имеет времени задуматься над смыслом жизни.
Либералы обыкновенно
понимают свободу, как право, а
не обязанность, и свобода для них означает легкость и отсутствие стеснений.
Вечный человек
не есть готовая данность, его нельзя
понимать статически.
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего
не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Правдин. Удовольствие, которым государи наслаждаются, владея свободными душами, должно быть столь велико, что я
не понимаю, какие побуждения могли бы отвлекать…
Неточные совпадения
Хлестаков. Чрезвычайно неприятна. Привыкши жить, comprenez vous [
понимаете ли (фр.).], в свете и вдруг очутиться в дороге: грязные трактиры, мрак невежества… Если б, признаюсь,
не такой случай, который меня… (посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней)так вознаградил за всё…
Городничий.
Не погуби! Теперь:
не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я
не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку
не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было…
понимаешь?
не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай с богом!
— Да чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума
не приложу! — // «А ситцы те французские — // Собачьей кровью крашены! // Ну…
поняла теперь?..»
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, //
Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы
не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
Всечасное употребление этого слова так нас с ним ознакомило, что, выговоря его, человек ничего уже
не мыслит, ничего
не чувствует, когда, если б люди
понимали его важность, никто
не мог бы вымолвить его без душевного почтения.