Неужели мировые события, исключительные в
мировой истории, ничему нас не научат, не приведут к рождению нового сознания и оставят нас в прежних категориях, из которых мы хотели вырваться до войны?
Славянофильские, народнические или социал-демократические доктринерские схемы совершенно не приспособлены для новых событий
мировой истории, ибо они выработаны для более простой и элементарной действительности.
Христианский народ может сознать себя народом богоносным, христианским, народом-Мессией среди народов, может ощутить свое особое религиозное призвание для разрешения судеб
мировой истории, нимало не отрицая этим другие христианские народы.
Россия и Германия борются за свои места в мировой жизни и
мировой истории, за преобладание своего духа, за творчество своих ценностей, за свое движение.
Неточные совпадения
Но осуществление
мировых задач России не может быть предоставлено произволу стихийных сил
истории.
И справедливость
мировых задач России предопределена уже духовными силами
истории.
В России давно уже нарождалось пророческое чувствование того, что настанет час
истории, когда она будет призвана для великих откровений духа, когда центр
мировой духовной жизни будет в ней.
Ибо огромный моральный и духовный смысл
мировой войны ускользает от того, кто насилует
историю доктринерской точкой зрения.
Мировые же империалистические претензии Германии слишком поздно явились в
истории, когда земной шар был уже величайшей морской державой, а Россия — величайшей сухопутной державой.
Империалистическая воля пролила много крови в человеческой
истории, но за ней скрыта была идея
мирового единства человечества, преодолевающего всякую национальную обособленность, всякий провинциализм.
К тому времени, когда возгорелась небывалая за всю
историю мировая война, выяснилось, что есть три величайшие державы, которые могут претендовать на
мировое преобладание — Англия, Россия и Германия.
И очень наивна та философия
истории, которая верит, что можно предотвратить движение по этому пути
мировой империалистической борьбы, которая хочет видеть в нем не трагическую судьбу всего человечества, а лишь злую волю тех или иных классов, тех или иных правительств.
Для того, кто смотрит на
мировую борьбу с точки зрения философии
истории, должно быть ясно, что ныне разыгрывается один из актов всемирно-исторической драмы Востока и Запада.
Мировая война приводит в исключительное соприкосновение мир Запада и мир Востока, она соединяет через раздор, она выводит за границы европейской культуры и европейской
истории.
Россия так глубоко вовлечена в самую гущу
мировой жизни, что никакая русская лень и инерция не могут уже отклонить ее от решения основных задач своей
истории.
Мировое столкновение славянской расы с расой германской, к которому вела вся
история и которое не было непредвиденным, не может, казалось бы, не привести к славянскому самосознанию.
Ныне мы вступаем в новый период русской и всемирной
истории, и старые, традиционные идеи не годны уже для новых
мировых задач, которые ставит перед нами жизнь.
Мировая борьба народов в
истории определяется не моральными прерогативами.
Это совершенно явно взято от Гегеля и было оправдано тем, что в основе
истории лежит
мировой дух, разум.
Но две
мировые войны изменяют течение
истории.
Без насильственной реформы Петра, столь во многом мучительной для народа, Россия не могла бы выполнить своей миссии в
мировой истории и не могла бы сказать свое слово.
Неточные совпадения
Он неохотно и ‹не› очень много затратил времени на этот труд, но затраченного оказалось вполне достаточно для того, чтоб решительно не согласиться с философией
истории, по-новому изображающей процесс развития
мировой культуры.
— Друг мой, но ведь ты мог попасть в серьезную
историю: они могли стащить тебя к
мировому?
Прежде всего выступила на сцену
история составления уставной грамоты, [Уставная грамота — акт, определяющий отношения между помещиком и крестьянами до совершения выкупной сделки; составлялся, по «Положению» 1861 года об отмене крепостного права, самим помещиком и утверждался
мировым посредником, избранным из среды дворян.] что относилось еще ко времени опекунства Сашки Холостова.
Принес сознание конфликта личности и
мировой гармонии, индивидуального и общего, неразрешимого в пределах
истории.
У нас совсем не было индивидуализма, характерного для европейской
истории и европейского гуманизма, хотя для нас же характерна острая постановка проблемы столкновения личности с
мировой гармонией (Белинский, Достоевский).