Неточные совпадения
Никто не
хотел власти, все боялись власти,
как нечистоты.
Русский народ
как будто бы
хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве.
Русский народ не
хочет быть мужественным строителем, его природа определяется
как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина.
Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ
как будто бы не
хочет свободной жизни?
Русский народ
хочет не столько святости, сколько преклонения и благоговения перед святостью, подобно тому
как он
хочет не власти, а отдания себя власти, перенесения на власть всего бремени.
Россия не любит красоты, боится красоты,
как роскоши, не
хочет никакой избыточности.
Все наши сословия, наши почвенные слои: дворянство, купечество, крестьянство, духовенство, чиновничество, — все не
хотят и не любят восхождения; все предпочитают оставаться в низинах, на равнине, быть «
как все».
Россия
как бы всегда
хотела лишь ангельского и зверского и недостаточно раскрывала в себе человеческое.
Сознание нашей интеллигенции не
хотело знать истории,
как конкретной метафизической реальности и ценности.
В то время
как национализм склонен к обособлению, империализм
хочет выхода в мировую ширь.
Она
хочет разъединить внутренне, оттолкнуть
как можно больше и сцепить неволей и насилием.
Настоящий, глубокий немец всегда
хочет, отвергнув мир,
как что-то догматически навязанное и критически не проверенное, воссоздать его из себя, из своего духа, из своей воли и чувства.
Во имя некоторой бесспорной правды демократии, идущей на смену нашей исконной неправде, мы готовы были забыть, что религия демократии,
как она была провозглашена Руссо и
как была осуществляема Робеспьером, не только не освобождает личности и не утверждает ее неотъемлемых прав, но совершенно подавляет личность и не
хочет знать ее автономного бытия.
Воля народа не может быть принята формально бессодержательно,
как утверждение абсолютного права народной воли, воли большинства, воли массового количества господствовать в
каком угодно направлении, чего угодно
хотеть, что угодно давать и отнимать.
И в этот грозный час нашей истории мы пытаемся противопоставить русский дух германской машине,
хотим понять эту войну,
как борьбу духа с машиной.
С властью объективизма, в реалистической или идеалистической форме, порывает лишь экзистенциальная философия,
хотя она и принимает разные направления и может срываться в новую форму объективизма,
как, например, у Хайдеггера при освобождении от старой терминологии.
Существование человека, взятого в глубине, а не в поверхности, есть единственное свидетельство существования Бога, так
как человек есть отображение образа Бога,
хотя часто и искажающее этот свой образ.
Государство делается всемогущим, все более тоталитарным и не только в тоталитарных режимах; оно не
хочет признавать никаких границ своей власти и рассматривает человека лишь
как свое средство и орудие.
Социализм революционный часто
хотят видеть в этом рассматривании настоящего поколения живых людей
как простого средства для будущего.
Все эти мифы в сущности имели мистический характер,
хотя бы это и не признавали открыто, и эти мифы означали
как правило не новопонимаемый миф о суверенитете, а отрицание самой идеи суверенитета.
Трудно совершенно изгнать из употребления слово коллективизм,
как я
хотел бы, потому что им пользуются для обозначения таких реальностей,
как, например, армия, нация, класс и пр., реальностей сверхличных.
Претерпеть Бородавкина для того, чтоб познать пользу употребления некоторых злаков; претерпеть Урус-Кугуш-Кильдибаева для того, чтобы ознакомиться с настоящею отвагою, —
как хотите, а такой удел не может быть назван ни истинно нормальным, ни особенно лестным, хотя, с другой стороны, и нельзя отрицать, что некоторые злаки действительно полезны, да и отвага, употребленная в свое время и в своем месте, тоже не вредит.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе
хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах,
как хорошо!
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул!
какого туману напустил! разбери кто
хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе
как барин, а не
хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось,
как она
хотела», — и так, право, обрадовалась, что не могла говорить.
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании
захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот
как на ладони все видишь.