Неточные совпадения
Мир вступит в такое измерение своего
исторического бытия, что эти старые категории будут уже неприменимы.
Я думал, что
мир приближается путем страшных жертв и страданий к решению всемирно-исторической проблемы Востока и Запада и что России выпадет в этом решении центральная роль.
Обращение к международному и всемирно-историческому обостряет чувство ценности собственной национальности и сознание ее задач в
мире.
С точки зрения благополучия нынешнего поколения можно согласиться на постыдный
мир, но это невозможно с точки зрения ценности национальности и ее
исторической судьбы.
Другого
исторического пути нет, другой путь есть отвлеченность, пустота или чисто индивидуальный уход в глубь духа, в
мир иной.
Мы должны заставить поверить в нас, в силу нашей национальной воли, в чистоту нашего национального сознания, заставить увидеть нашу «идею», которую мы несем
миру, заставить забыть и простить
исторические грехи нашей власти.
Но великая война должна иметь и творческие
исторические задачи, должна что-то изменить в
мире к лучшему, к более ценному бытию.
Нам, русским, необходимо духовное воодушевление на почве осознания великих
исторических задач, борьба за повышение ценности нашего бытия в
мире, за наш дух, а не на почве того сознания, что немцы злодеи и безнравственны, а мы всегда правы и нравственно выше всех.
Пасифистская теория вечного
мира легко превращается в теорию вечного покоя, счастливой бездвижности, ибо последовательно должно отрицать не только боль, связанную с движением войны, но и боль, связанную со всяким движением, со всяким зачинающим
историческим творчеством.
В «Войне и
мире» не только «
мир» побеждает «войну», но и вообще реальность «частной» жизни побеждает призрачность жизни «
исторической», детская пеленка, запачканная в зеленое и желтое, оказывается существеннее, глубже всех Наполеонов и всех столкновений Запада и Востока.
Деление
мира на Восток и Запад имеет всемирно-историческое значение, и с ним более всего связан вопрос достижения всемирного единства человечества.
Когда мы говорим, что какой-либо
исторический мир обречен на гибель, мы, конечно, не хотим сказать, что ничего от этого мира не останется, что в нем ничего нет для вечности, что само существование его было абсолютно бессмысленным.
И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь на столько, на сколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто всё, чтό совершалось теперь и имело совершиться в
историческом мире, нисколько его не касалось.
Неточные совпадения
Нельзя же двум великим
историческим личностям, двум поседелым деятелям всей западной истории, представителям двух
миров, двух традиций, двух начал — государства и личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся в двери Европы и в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.
Я пережил
мир, весь мировой и
исторический процесс, все события моего времени как часть моего микрокосма, как мой духовный путь.
Я не любил читать произведения современных второстепенных и третьестепенных писателей, я предпочитал по многу раз перечитывать произведения великих писателей (я неисчислимое количество раз перечитал «Войну и
мир») или читать
исторические и авантюрные романы.
Поэтому эсхатологическое христианство революционно в отношении к христианству
историческому, которое приспособилось к
миру и часто рабствовало у
мира.
Конец
мира есть преодоление времени космического и
исторического, времени объективированного, он происходит во времени экзистенциальном.