Неточные совпадения
Русская радикально-демократическая интеллигенция, как слой кристаллизованный, духовно консервативна и чужда истинной свободе; она захвачена скорее идеей механического равенства, чем свободы.
Славянофильские, народнические или социал-демократические доктринерские схемы совершенно не приспособлены для новых событий мировой истории, ибо они выработаны для более простой и элементарной действительности.
Одни считают у нас достаточным тот минимум мысли, который заключается в социал-демократических брошюрах, другие — тот, который можно найти в писаниях святых отцов.
Многие находят очень прогрессивной,
демократической и справедливой ту точку зрения, которая провозглашает: не нужно никаких аннексий, пусть все останется в прежних границах.
Повторяю, абсолютность в политике невозможна, невозможна ни теократическая, ни социал-демократическая, ни толстовская анархическая абсолютность.
Демократическая республика, в которой все построено на прекрасных формулах и словах, может быть самым отчаянным рабством и насилием.
В широких кругах русской интеллигенции и русского передового общества
демократические идеи и идеологии принимались, как само собой разумеющаяся правда.
Инстинкты и навыки абсолютизма перешли и в демократию, они господствовали во всех самых
демократических революциях.
Формальный абсолютизм
демократической идеи не может быть нами принят, он должен быть ограничен другими идеями.
Но декларация прав человека и гражданина на практике, в
демократических революциях, в массовых общественных движениях очень мало проводилась в жизнь и вытеснялась утилитарно-общественными интересами.
Народный и личный характер совсем не принимается в расчет в наших
демократических социальных учениях.
Отвлеченно-демократическая общественная идеология сняла ответственность с личности, с духа человеческого, а потому и лишила личность автономии и неотъемлемых прав.
В наших же
демократических социальных идеологиях и вся ответственность и вся свобода переложены на количественную механику масс.
Прямолинейная
демократическая метафизика как будто бы не требует перевоспитания личного и национального, выработки характера, дисциплины воли личной и общественной, внутренней духовной работы.
Такого типа
демократическая метафизика придает большее значение взвинчиванию масс, агитации, внешним выступлениям без внутреннего, существенного изменения человеческого материала общественности.
Я все время имею в виду не
демократические программные требования и задания, которые заключают в себе некую правду и справедливость, а тот дух отвлеченной демократии, ту особую общественную метафизику и мораль, в которой преобладает внешнее над внутренним, агитация над воспитанием, притязательность над ответственностью, количества над качествами, уравнительная механика масс над творчеством свободного духа.
Этот дух, совсем не противоположный правде
демократических программ, прежде всего требует личного и общественного перевоспитания, внутренней работы воли и сознания, он ставит судьбу общественности в зависимость от внутренней жизни человеческой личности, нации, человечества, космоса.
Крайняя
демократическая метафизика принуждена отрицать творческий дух, она ждет всего от механики количеств, от внешних количественных перераспределений, в ней нет признания индивидуальной качественности.
Речь идет все время не только о душе человека, личности, но также и о душе общества и душе нации, с которыми
демократическая механика так мало считается.
И
демократическому формализму необходимо противопоставить определенное содержание народной воли и народного сознания, определенную их одухотворенность.
Может быть социализм революционный и социализм реформаторский, социализм религиозный и социализм атеистический, социализм
демократический и социализм аристократический.
Корректив, который привносит диалектический материализм к материализму механическому, к
демократическому, началу атомных движений вследствие толчка извне, нисколько не помогает.
Неточные совпадения
Поэтому действительная причина его увольнения заключалась едва ли не в том, что он был когда-то в Гатчине истопником и, следовательно, до некоторой степени представлял собой гатчинское
демократическое начало.
Как Сперанский, [Сперанский Михаил Михайлович (1772–1839) — выдающийся русский государственный деятель, автор
демократических реформ.
Этот вопрос горячо обсуждался в русской периодической печати, в частности в революционно-демократическом «Современнике» и в «Свистке».]
Молодые художники отказывались от традиционного академизма, требовавшего подражания классическим образцам, главным образом итальянского искусства, и выступали за создание русского самобытного искусства, проникнутого передовыми,
демократическими идеями.
Базарову не нравилась эта размеренная, несколько торжественная правильность ежедневной жизни; «как по рельсам катишься», — уверял он: ливрейные лакеи, чинные дворецкие оскорбляли его
демократическое чувство.