Пасифистская теория вечного мира легко превращается
в теорию вечного покоя, счастливой бездвижности, ибо последовательно должно отрицать не только боль, связанную с движением войны, но и боль, связанную со всяким движением, со всяким зачинающим историческим творчеством.
Неточные совпадения
В русской политической жизни,
в русской государственности скрыто темное иррациональное начало, и оно опрокидывает все
теории политического рационализма, оно не поддается никаким рациональным объяснениям.
В России эти материалистические
теории заедающей социальной среды, эти принижающие учения о необходимости всего совершающегося лишь потворствуют восточной лени, слабоволию, безответственности.
Материалистическая
теория социальной среды
в России есть своеобразное и искаженное переживание религиозной трансцендентности, полагающей центр тяжести вне глубины человека.
Она верит
в идеи, которые господствовали на Западе более пятидесяти лет тому назад, она все еще серьезно способна исповедовать позитивистическое миросозерцание, старую
теорию социальной среды и т. п.
В огне этой страшной войны сгорело всякое доктринерство и расплавились все оковы, наложенные на жизнь учениями и
теориями.
Германские идеологи даже расовую антропологическую
теорию об исключительных преимуществах длинноголовых блондинов превратили
в нечто вроде религиозного германского мессианизма.
Гуманитарная
теория прогресса приносит всякого человека
в жертву своему божку и не может найти оправданий для страданий и жертв человеческой личности.
Познание Истины есть преображение, просветление мира, а не отвлеченное познание,
в нем
теория и практика совпадают.
В века новой истории пытались рационализировать начало власти, создав
теорию социального договора.
И марксисты,
в противоречии со своей внеморальной
теорией, полны пафоса негодования против эксплуататоров.
Есть ли она, как и все
теории и идеологии, отражение экономической действительности своего времени и происходящей
в ней борьбы классов, т. е. «надстройка», подпадающая под власть обычного марксистского объяснения?
Первый ответ делает марксизм преходящей и относительной
теорией, полезной
в борьбе классов, но не могущей претендовать на истинность, он уравнивает марксизм со всеми остальными
теориями и идеологиями.
Они скажут, что марксистская
теория есть относительная истина, как и все истины, и вместе с тем истина очень полезная
в социальной борьбе.
Ошибка эволюционной
теории XIX века заключалась
в том, что она выводила субъект развития из самого развития.
Оптимистическая, бестрагичная
теория прогресса, которую разделяют и марксисты, представляет собой безысходную
в ее предельном противоречии трагедию смертоносного времени, превращающую людей
в средство для грядущего.
Народ пьянствует, молодежь образованная от бездействия перегорает в несбыточных снах и грезах, уродуется
в теориях; откуда-то жиды наехали, прячут деньги, а все остальное развратничает.
Дав себе слово «молчать», как объяснил я в предыдущей главе, я, конечно,
в теории, то есть в мечтах моих, думал сдержать мое слово.
Но ты разгорячился из — за каких-то фантазий и пустился
в теорию; тебе хочется, видно, теоретизировать попусту, без всякого применения к делу.
Этот-то человек, живший последним открытием, вчерашним вопросом, новой новостью
в теории и в событиях, менявшийся, как хамелеон, при всей живости ума, не мог понять сен-симонизма.
Неточные совпадения
А это,
в свою очередь, доказывает, как шатки
теории вообще и как мудро поступают те военачальники, которые относятся к ним с недоверчивостью.
Лишь
в позднейшие времена (почти на наших глазах) мысль о сочетании идеи прямолинейности с идеей всеобщего осчастливления была возведена
в довольно сложную и не изъятую идеологических ухищрений административную
теорию, но нивеляторы старого закала, подобные Угрюм-Бурчееву, действовали
в простоте души единственно по инстинктивному отвращению от кривой линии и всяких зигзагов и извилин.
Так что, несмотря на уединение или вследствие уединения, жизнь eго была чрезвычайно наполнена, и только изредка он испытывал неудовлетворенное желание сообщения бродящих у него
в голове мыслей кому-нибудь, кроме Агафьи Михайловны хотя и с нею ему случалось нередко рассуждать о физике,
теории хозяйства и
в особенности о философии; философия составляла любимый предмет Агафьи Михайловны.
И Левин, чтобы только отвлечь разговор, изложил Дарье Александровне
теорию молочного хозяйства, состоящую
в том, что корова есть только машина для переработки корма
в молоко, и т. д.
— Отлично, отлично, — говорил он, закуривая толстую папиросу после жаркого. — Я к тебе точно с парохода после шума и тряски на тихий берег вышел. Так ты говоришь, что самый элемент рабочего должен быть изучаем и руководить
в выборе приемов хозяйства. Я ведь
в этом профан; но мне кажется, что
теория и приложение ее будет иметь влияние и на рабочего.