Старая ссора в славянской семье, ссора русских с поляками, не может быть объяснена лишь
внешними силами истории и внешними политическими причинами.
Из инстинкта самосохранения русский народ привык подчиняться
внешней силе, чтобы она не раздавила его, но внутренно он считает состояние силы не высшим, а низшим состоянием.
Неточные совпадения
Государство должно стать внутренней
силой русского народа, его собственной положительной мощью, его орудием, а не
внешним над ним началом, не господином его.
Но это — трусливый и маловерный национализм, это — неверие в
силу русского духа, в несокрушимость национальной
силы, это — материализм, ставящий наше духовное бытие в рабскую зависимость от
внешних материальных условий жизни.
Она определяется
силой жертвенного духа народа, его исключительной вдохновленностью царством не от мира сего, она не может притязать на
внешнюю власть над миром и не может претендовать на то, чтобы даровать народу земное блаженство.
Но эта варварская
сила — внутренняя, а не
внешняя.
И то, что выше человека, т. е. божественное, не есть
сила внешняя, над ним стоящая и им господствующая, а то, что в нем самом делает его вполне человеком, есть его высшая свобода.
Какое покойное, светлое выражение ни ляжет ей на лицо, а эта складка не разглаживается и бровь не ложится ровно. Но
внешней силы, резких приемов и наклонностей у ней нет. Настойчивость в намерениях и упорство ни на шаг не увлекают ее из женской сферы.
Бесчеловечность, жестокость, несправедливость, рабство человека были объективированы в русском государстве, в империи, были отчуждены от русского народа и превратились во
внешнюю силу.
Сознание же наступает тогда, когда освобождается человек от лживой идеи, что он лишь пленник у посторонней ему злой стихии, что он обиженный
внешней силой, когда возвращается человеку его высшее достоинство, повелевающее самого себя считать виновником своей судьбы и ответственным за зло.
Неточные совпадения
Взойдя наверх одеться для вечера и взглянув в зеркало, она с радостью заметила, что она в одном из своих хороших дней и в полном обладании всеми своими
силами, а это ей так нужно было для предстоящего: она чувствовала в себе
внешнюю тишину и свободную грацию движений.
— Ты пойми, — сказал он, — что это не любовь. Я был влюблен, но это не то. Это не мое чувство, а какая-то
сила внешняя завладела мной. Ведь я уехал, потому что решил, что этого не может быть, понимаешь, как счастья, которого не бывает на земле; но я бился с собой и вижу, что без этого нет жизни. И надо решить…
И Самгин начинал чувствовать себя виноватым в чем-то пред тихими человечками, он смотрел на них дружелюбно, даже с оттенком почтения к их
внешней незначительности, за которой скрыта сказочная, всесозидающая
сила.
Но бывать у нее он считал полезным, потому что у нее, вечерами, собиралось все больше людей, испуганных событиями на фронтах, тревога их росла, и постепенно к страху пред
силою внешнего врага присоединялся страх пред возможностью революции.
Она была счастлива — и вот причина ее экстаза, замеченного Татьяной Марковной и Райским. Она чувствовала, что
сила ее действует пока еще только на
внешнюю его жизнь, и надеялась, что, путем неусыпного труда, жертв, она мало-помалу совершит чудо — и наградой ее будет счастье женщины — быть любимой человеком, которого угадало ее сердце.