Оба офицера с трубками в зубах полулежали в покойных креслах. Зарудин был в персидском архалуке, сюртук Кудрина был расстегнут. Последний с жаром объяснял Николаю Павловичу сущность масонства. Кроме того, что это было любимой темой разговора, коньком Кудрина, он видел, что друг и брат по духу недостаточно тверд в вере, недостаточно предан
великому учению, не всецело отдался этой высочайшей деятельности на земле, как называл Андрей Павлович деятельность масонских лож.
«
Великое учение о непрерывности, — говорит он, — не позволяет нам предположить, чтобы что-нибудь могло явиться в природе неожиданно и без предшественников, без постепенного перехода; неоспоримо, что низшие позвоночные животные обладают, хотя и в менее развитом виде, тою частью мозга, которую мы имеем все основания считать у себя самих органом сознания.
Неточные совпадения
Ну вот!
великая беда, // Что выпьет лишнее мужчина! //
Ученье — вот чума, ученость — вот причина, // Что нынче, пуще, чем когда, // Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
— Так вот, значит: у одних — обман зрения, у других — классовая интуиция. Ежели рабочий воспринимает
учение, ядовитое для хозяина, хозяин — буде он не дурак — обязан несколько ознакомиться с этим
учением. Может быть, удастся подпортить его. В Европах весьма усердно стараются подпортить, а наши юные буржуйчики тоже не глухи и не слепы. Замечаются попыточки организовать классовое самосознание, сочиняют какое-то неославянофильство, Петра
Великого опрокидывают и вообще… шевелятся.
Рассказывали, что как-то на
ученье великий князь до того забылся, что хотел схватить за воротник офицера.
Тема о власти. Анархизм. Русское отношение к власти. Русская вольница. Раскол. Сектантство. Отношение интеллигенции к власти: у либералов, у славянофилов. Анархизм. Бакунин. Страсть к разрушению есть творческая страсть. Кропоткин. Религиозный анархизм: религиозный анархизм Л. Толстого.
Учение о непротивлении. Анархия и анархизм. Анархический элемент у Достоевского. Легенда о
Великом Инквизиторе.
Вот с этим Л. Толстой не мог примириться, и это делает ему
великую честь, хотя бы его религиозная философия была слабой и его
учение практически неосуществимым.