Цитаты со словом «об»
Область
поиска
поиска
Область
поиска
поиска
Уже в Достоевском, вечно двоящемся, есть пророчество об откровении человека, об исключительном по остроте антропологическом сознании.
Он повторяет целый ряд общих мест об измене христианству, об отпадении от веры отцов, поминает даже «Бюхнера и Молешотта», о которых не особенно ловко и вспоминать теперь, до того они отошли в небытие.
Кто написал гениальную хулу на Христа «об Иисусе Сладчайшем и о горьких плодах мира», кто почувствовал темное начало в Христе, источник смерти и небытия, истребление жизни, и противопоставил «демонической» христианской религии светлую религию рождения, божественное язычество, утверждение жизни и бытия?
Я не говорю уже об оскорбительном безвкусии таких объяснений духовной жизни.
Вопрос об интенсивной культуре, предполагающей напряженную активность, еще не делался для него вопросом жизни и судьбы.
Тоскующая мечта об истинной народной жизни где-то вне меня и вдали от меня — болезненна и бессильна.
Поэтому невозможен уже социальный утопизм, всегда основанный на упрощенном мышлении об общественной жизни, на рационализации ее, не желающий знать иррациональных космических сил.
Космополитизм есть уродливое и неосуществимое выражение мечты об едином, братском и совершенном человечестве, подмена конкретно живого человечества отвлеченной утопией.
Нынешняя мировая война, которая все разрастается и грозит захватить все страны и народы, кажется глубоко противоположной этой старой мечте о мировом соединении, об едином всемирном государстве.
Об этом за несколько лет до войны с большим подъемом говорил Крэмб в лекциях «Германия и Англия», хотя трудно согласиться с его идеализацией германского империализма.
Но наша национальная мысль очень мало об этом думает или думает по старым шаблонам, по привычным категориям.
Славянофильство противопоставляло Россию Европе, как более высокий духовный тип, а западничество мечтало об Европе, как идеале для России, как единственном типе мировой культуры.
В последних результатах войны не может не усилиться Америка и не может не быть поставлен вопрос об историческом призвании славянской расы.
Перед Европой и перед Россией будут поставлены с небывалыми остротой и конкретностью не только внешние, но и внутренние духовные вопросы о Турции и панславизме, о Палестине, об Египте, об Индии и буддизме, о Китае и панмонголизме.
Об этом нужно поговорить в другой раз, но я думаю, что в мире господствующее положение должно принадлежать или России и Англии, или Германии.
Сравнительно много говорят и пишут об экономических и политических последствиях войны.
Об одном из таких малопредвиденных последствий я и хотел бы поговорить.
Человек окончательно был водворен на замкнутую социальную территорию, на ней захотел он быть господином, забыл обо всем остальном мире и об иных мирах, на которые не простирается его власть и господство.
До последней степени обострившийся вопрос об отношении всякого индивидуального национального бытия к единому и объединенному человечеству должен быть решен, как вопрос космического размаха.
Воспоминание об этой борьбе оставило в душах обоих народов след столь глубокий, что и сейчас трудно от него освободиться.
Более сильному обидчику не подобает кричать об опасности со стороны более слабого и им же раздавленного.
Германские идеологи даже расовую антропологическую теорию об исключительных преимуществах длинноголовых блондинов превратили в нечто вроде религиозного германского мессианизма.
Его нужно свести к вопросу о духовном возрождении, об изменении самой ткани людей и обществ, к закалу народного характера.
У нас мало сейчас размышляют об основах общественности.
Никогда еще так остро не стоял вопрос об отношении духа и машины, как в наши дни.
Но марксистская философия, которая есть философия praxis, признает истину орудием борьбы революционного пролетариата, у которого истина иная, чем у классов буржуазных, даже когда речь идет об истинах наук о природе.
В политике, которая в наше время играет господствующую роль, обычно говорят не об истине и лжи, не о добре и зле, а о «правости» и «левости», о «реакционности» или «революционности», хотя такого рода критерий начинает терять всякий смысл.
Когда экзистенциалисты Хайдеггер, Сартр и др. говорят о выброшенности человека (Dasein) в мир и обреченности человека этому миру, то они говорят об объективации, которая делает судьбу человека безысходной, выпавшей из глубокой реальности.
Об этом почти невозможно спорить, это есть дело последнего свободного избрания.
Это есть также миф о существовании Истины, без которого трудно говорить об истине чего бы то ни было, не только об Истине, но и об истинах.
Реальность мифа о Боге, о Духе, об Истине нельзя доказать и не нужно.
Когда в прошлом философы говорили о врожденных идеях, то, благодаря статическому характеру их мышления, они плохо выражали истину об активном духе в человеке и человеческом познании.
Рациональные онтологические учения об отношениях между Богом и человеком нестерпимы, такие построения имеют лишь педагогически-социальный смысл для христианской общины.
Маркс справедливо говорил об отчуждении человеческой природы в капиталистическом строе.
Марксистский оптимизм не ставит в глубине ни вопроса об отношении человека к космосу, ни вопроса о внутренней жизни человека, которая просто отрицается.
Я много раз уже писал о двойственности гуманизма, об его внутренней диалектике, которая приводит к отрицанию человека.
Но ставится еще более острый вопрос об отношении человека к обществу.
Эта основная истина о свободе находила свое отражение в учении об естественном праве, о правах человека, не зависящих от государства, о свободе не только как свободе в обществе, но и свободе от общества, безграничного в своих притязаниях.
Учение об естественном праве, которое признавало права человека независимо от политических прав, установленных государством, делало теоретическую ошибку, которая свойственна незрелой метафизике того времени.
Христианская правда об обществе еще не была раскрыта, не наступили еще для этого времена и сроки.
Много верного об этом говорит Рагац.
Было уже сказано об относительной правде дуализма в условиях нашего мира.
Есть только один великий миф, связанный с великой реальностью, миф о человеке, об его свободе, его творческой энергии, его богоподобии и его коммюнотарной связи с другими людьми и ближними.
Нужно решительно признать, что в христианстве не было откровения об обществе.
С марксистами нельзя даже говорить об иерархии ценностей, ибо они не принимают самой постановки вопроса о ценности, для них существует только необходимость, польза, благо.
Для темы об иерархии ценностей огромное и фатальное значение имело признание экономики предпосылкой всей человеческой жизни.
Об этом много раз приходилось слышать не только сейчас, но и пятьдесят и семьдесят пять лет тому назад.
Об этом я не раз уже писал.
В XIX в. любили говорить об освобождении труда.
Если в XX в. предпочитают говорить о плановом хозяйстве, о дирижизме, об усилении власти государства над человеком, то это главным образом потому, что мы живем в мире, созданном двумя мировыми войнами, и готовимся к третьей мировой войне.
Цитаты из русской классики со словом «об»
Предложения со словом «об»
- Стало быть, и в этом случае можно говорить об информации, возникающей за счёт бинарных оппозиций.
- Впрочем, я приземлился ему на спину, уже зная об опасности и толкнув из средоточия силу в момент её пика.
- В обучении это означает, что в ходе создания и развития мастерства часто забывают думать об использовании мастерства.
- (все предложения)
Значение слова «об»
ОБ, предлог. 1. Употребляется вместо „о“ (см. о2): 1) перед словами, начинающимися с гласной, например: об армии, об искусстве, об отце, об угол, об электричестве; 2) в отдельных выражениях перед словами, начинающимися с согласной, например: рука о́б руку, биться как рыба об лед. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «об»
- И луч пройдёт душевным дном,
И будешь грезить об одном,
О несравненном, о родном. - Как тяжело ходить среди людей
И притворяться непогибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать еще не жившим. - Мы говорим, что ныне в мире господствуют точные науки… Мы знаем многое и в то же время наше познание об объективной реальности, о человеке в ней — еще лишь шаг к полуоткрытой двери, за которой лежит не один пласт неоткрытых возможностей.
- (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение слова «об»
ОБ, предлог. 1. Употребляется вместо „о“ (см. о2): 1) перед словами, начинающимися с гласной, например: об армии, об искусстве, об отце, об угол, об электричестве; 2) в отдельных выражениях перед словами, начинающимися с согласной, например: рука о́б руку, биться как рыба об лед.
Все значения слова «об»Предложения со словом «об»
Стало быть, и в этом случае можно говорить об информации, возникающей за счёт бинарных оппозиций.
Впрочем, я приземлился ему на спину, уже зная об опасности и толкнув из средоточия силу в момент её пика.
В обучении это означает, что в ходе создания и развития мастерства часто забывают думать об использовании мастерства.
- (все предложения)