Мы утверждаем, что содержание художественного произведения внечувственно; мы считаем пустым всякое произведение, в котором строение
чувственных форм не позволяет им явиться выражением внечувственного.
Неточные совпадения
[ «Дело состоит в направленности кантианства на самое себя: поскольку кантианская трансцендентальная философия исследует познание бытия, постольку трансцендентальное философское познание систематизирует свои собственные принципы; подобным образом трансцендентальная философия будет познавать априорную
форму как внечувственно-действующее, но в логике теперь уже не должно таиться ничего помимо того, что дается априорной теорией и познанием
чувственной данности» (нем.).]
Мы говорим, что дело не в красках, линиях и тонах как таковых, даже не в видимом образе изображенного предмета, но в том невидимом, которое стоит за образом и его
формами, и что последовательность тонов имеет значение только как
чувственный выразитель внечувственной мелодии» (с. 197).
— Во-первых, своим пониманием в такой грубой,
чувственной форме мистических экстазов и, наконец, своими беснующимися экстазиками, что, по-моему, требует полного подавления!
Неточные совпадения
Из этого основного воззрения следуют дальнейшие определения: прекрасное tcnm идея в
форме ограниченного проявления; прекрасное есть отдельный
чувственный предмет, который представляется чистым выражением идеи, так что в идее не остается ничего, что не проявлялось бы чувственно в этом отдельном предмете, а в отдельном
чувственном предмете нет ничего, что не было бы чистым выражением идеи, Отдельный предмет в этом отношении называется образом (das Bild).
Восток, как это известно, является частью преобладания начал эмоциональных,
чувственных над началами интеллекта, разума: он предпочитает исследованию — умозрение, научной гипотезе — метафизический догмат. Европеец — вождь и хозяин своей мысли; человек Востока — раб и слуга своей фантазии. Этот древний человек был творцом большинства религий, основоположником наиболее мрачной метафизики; он чувствует, но не изучает, и его способность объединять свой опыт в научные
формы — сравнительно ничтожна.
Не могут быть применимы к духовной телесности и
формы «трансцендентальной эстетики» [Раздел «Критики чистого разума» И. Канта, в котором анализируются пространство и время как априорные
формы чувственного восприятия.], т. е. временность и пространственность.
Вопрос поставлен был так: представляет ли свет, осиявший Христа на Фаворе и виденный апостолами, прямое действие Божие, Его «энергию» (ενέργεια), несозданную и вечную, или же он есть только
чувственное знамение в доступной для грубого понимания учеников
форме?
С другой стороны, «она не имеет ни тела, ни
формы, ни образа, ни качества, ни количества, ни массы; она не имеет места, не видится, не доступна
чувственному восприятию; не чувствуется и не ощутима, не имеет нестройности и смятения вследствие материальных влечений, не немощна вследствие
чувственных порывов, не нуждается в свете, не знает перемен, разрушения, разделения, лишения, растяжения, ничего другого из области
чувственных вещей.