В этом, быть может, положительная миссия германской мысли как выразительницы последнего сознания
человека перед вступлением его в творческую религиозную эпоху.
Неточные совпадения
Так же должны остановиться ученые рационалисты и
перед фактом самосознания
человека, ибо самосознание это трансцендентно природному миру и не объяснимо из него.
Человек поставлен
перед дилеммой: или сознать себя христологически или сознать себя антихристологически, увидеть Абсолютного
Человека в Христе или увидеть его в антихристе.
Перед лицом антихристова духа самочувствие и самосознание
человека должно достигнуть высшего и окончательного напряженья.
И беспомощность христианства
перед современной трагедией
человека коренится именно в нераскрытости христианской антропологии.
Человек оправдывает себя
перед Творцом не только искуплением, но и творчеством.
И вот остро ставится
перед сознанием
человека вопрос: нужно ли и возможно ли классическое совершенство творчества, созидающее ценности дифференцированной культуры?
Я верю глубоко, что гениальность Пушкина,
перед людьми как бы губившая его душу,
перед Богом равна святости Серафима, спасавшей его душу.
Перед Боттичелли,
перед Леонардо уже стояла загадка о
человеке, которой не знало треченто.
Всякое понижение ценности, качества, индивидуальности, творчества во имя средне-общего, количественного, во имя благополучия, устроения и распределения есть грех
перед Богом и
перед божественным в
человеке.
Поэтому ложный, социальный иерархизм, в сущности, уравнивает индивидуальности
перед фиктивными ценностями буржуазных положений, лишает
человека его коренных и глубоких качеств, противоборствует подлинной метафизической иерархии мира.
И ныне
человек, робеющий
перед творческой задачей и из ложного смирения отказывающийся от творческого почина, упоенный пассивным послушанием как высшей добродетелью, — не выполняет своего религиозного долга.
Ему казалось, что он весь запылился, выпачкан липкой паутиной; встряхиваясь, он ощупывал костюм, ловя на нем какие-то невидимые соринки, потом, вспомнив, что, по народному поверью, так «обирают» себя
люди перед смертью, глубоко сунул руки в карманы брюк, — от этого стало неловко идти, точно он связал себя. И, со стороны глядя, смешон, должно быть, человек, который шагает одиноко по безлюдной окраине, — шагает, сунув руки в карманы, наблюдая судороги своей тени, маленький, плоский, серый, — в очках.
Уже не ожесточение испытывал он, а ту особенную одеревенелость чувства, которая, говорят, овладевает
человеком перед совершением преступления.
—
Люди перед смертью бывают слабы, — начала она едва слышно, оставшись с Лобачевским. — Физические муки могут заставить человека сказать то, чего он никогда не думал; могут заставить его сделать то, чего бы он не хотел. Я желаю одного, чтобы этого не случилось со мною… но если мои мучения будут очень сильны…
Неточные совпадения
Уж налились колосики. // Стоят столбы точеные, // Головки золоченые, // Задумчиво и ласково // Шумят. Пора чудесная! // Нет веселей, наряднее, // Богаче нет поры! // «Ой, поле многохлебное! // Теперь и не подумаешь, // Как много
люди Божии // Побились над тобой, // Покамест ты оделося // Тяжелым, ровным колосом // И стало
перед пахарем, // Как войско пред царем! // Не столько росы теплые, // Как пот с лица крестьянского // Увлажили тебя!..»
Подумавши, оставили // Меня бурмистром: правлю я // Делами и теперь. // А
перед старым барином // Бурмистром Климку на́звали, // Пускай его! По барину // Бурмистр!
перед Последышем // Последний
человек! // У Клима совесть глиняна, // А бородища Минина, // Посмотришь, так подумаешь, // Что не найти крестьянина // Степенней и трезвей. // Наследники построили // Кафтан ему: одел его — // И сделался Клим Яковлич // Из Климки бесшабашного // Бурмистр первейший сорт.
Г-жа Простакова. Без наук
люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть.
Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
"Было чего испугаться глуповцам, — говорит по этому случаю летописец, — стоит
перед ними
человек роста невеликого, из себя не дородный, слов не говорит, а только криком кричит".
По случаю бывшего в слободе Негоднице великого пожара собрались ко мне, бригадиру, на двор всякого звания
люди и стали меня нудить и на коленки становить, дабы я
перед теми бездельными
людьми прощение принес.