В стихии большевистской революции и в ее созиданиях еще больше, чем в ее разрушениях, я очень скоро
почувствовал опасность, которой подвергается духовная культура.
Самгин,
почувствовав опасность, ответил не сразу. Он видел, что ответа ждет не один этот, с курчавой бородой, а все три или четыре десятка людей, стесненных в какой-то барской комнате, уставленной запертыми шкафами красного ‹дерева›, похожей на гардероб, среди которого стоит длинный стол. Закурив не торопясь папиросу, Самгин сказал:
Что же касается до того, что гоголь, окруженный охотниками, не поднимается с воды от их выстрелов, то, без сомнения, он
чувствует опасность подъема по инстинкту, в чем и не ошибается: поднявшись с воды, он был бы убит в ту же минуту влет несколькими выстрелами.
Такое строение русского общества, очень отличное от общества европейского, вело к тому, что наш высший культурный слой чувствовал свою беспомощность перед народной стихией — перед темным океаном народным,
чувствовал опасность быть поглощенным этим океаном.
Неточные совпадения
Как всякий человек, которому удалось избежать
опасности, Самгин
чувствовал себя возвышенно и дома, рассказывая Безбедову о налете, вводил в рассказ комические черточки, говорил о недостоверности показаний очевидцев и сам с большим интересом слушал свой рассказ.
— Интеллигенты, особенно — наши, более голодные, чем в Европе, смутно
чувствуют трагизм грядущего, и многих пугает не
опасность временных поражений пролетариата, а — несчастие победы, Ильич — прав.
Безбедов не отвечал на его вопросы, заставив Клима пережить в несколько минут смену разнообразных чувствований: сначала приятно было видеть Безбедова испуганным и жалким, потом показалось, что этот человек сокрушен не тем, что стрелял, а тем, что не убил, и тут Самгин подумал, что в этом состоянии Безбедов способен и еще на какую-нибудь безумную выходку.
Чувствуя себя в
опасности, он строго, деловито начал успокаивать его.
Он смотрел вслед быстро уходящему, закуривая папиросу, и думал о том, что в то время, как «государству грозит разрушение под ударами врага и все должны единодушно, необоримой, гранитной стеной встать пред врагом», — в эти грозные дни такие безответственные люди, как этот хлыщ и Яковы, как плотник Осип или Тагильский, сеют среди людей разрушительные мысли, идеи. Вполне естественно было вспомнить о ротмистре Рущиц-Стрыйском, но тут Клим Иванович испугался,
чувствуя себя в
опасности.
Когда Клим случайно оставался с ней в комнате, он
чувствовал себя в
опасности под взглядом ее выпуклых глаз, взгляд этот Клим находил вызывающим, бесстыдным.