Этот бунтарь, отрешенный, еретик из инстинкта и гордости таков, что он добивается власти, будучи
не в силах переносить над собой опеку.
Бог присутствует не в имени Божьем, не в магическом действии,
не в силе этого мира, а во всяческой правде, в истине, красоте, любви, свободе, героическом акте.
Неточные совпадения
Я больше всего любил философию, но
не отдался исключительно философии; я
не любил «жизни» и много
сил отдал «жизни», больше других философов; я
не любил социальной стороны жизни и всегда
в нее вмешивался; я имел аскетические вкусы и
не шел аскетическим путем; был исключительно жалостлив и мало делал, чтобы ее реализовать.
Я
не произошел от Руссо,
не верю
в естественную доброту человеческой природы,
не считаю природу «божественной» и
не обоготворяю
силу жизни, мне чужда экзальтация эмоциональной жизни, я
не признаю абсолютного примата эстетики и искусства.
Я всегда
не любил
силу в этом мире,
не любил торжествующих.
Я всегда веду борьбу за независимость личности,
не допускаю ее смешения с какой-либо коллективной
силой и растворения
в безликой стихии.
Я думаю, что беда была
не в моей гордости, беда была
в том, что я был недостоин высоты этого сна, что он соответствовал моим тайным мыслям и моим мечтам, но
не соответствовал
силе моей религиозной воли, моей способности к религиозному действию.
Я допускаю существование оккультных
сил в человеке и оккультных явлений, еще
не исследованных научно.
Сила его была
не в философской или богословской мысли.
Мой вопрос и заключается
в том, может ли исходить благостная
сила, преодолевающая подавленность грехом, и от человека, может ли человек оправдать себя
не только покорностью высшей
силе, но и своим творческим подъемом.
Мне глубоко антипатична точка зрения слишком многих эмигрантов, согласно которой большевистская революция сделана какими-то злодейскими
силами, чуть ли
не кучкой преступников, сами же они неизменно пребывают
в правде и свете.
Я посещал многочисленные митинги того времени,
не участвуя
в них, всегда чувствовал себя на них несчастным и остро ощущал нарастание роковой
силы большевизма.
Я никогда
не поклонялся
силе, но
силу, которая была проявлена Красной армией
в защите России, я считал провиденциальной.
По сравнению с этим историческое христианство
не имеет витальной
силы, которая у него была
в прошлом.
— Что? о вчерашнем разговоре? — сказал Левин, блаженно щурясь и отдуваясь после оконченного обеда и решительно
не в силах вспомнить, какой это был вчерашний разговор.
— Теперь тот самый, у которого в руках участь многих и которого никакие просьбы
не в силах были умолить, тот самый бросается теперь к ногам вашим, вас всех просит.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же? // Да Ольга слово уж дала // Онегину. О Боже, Боже! // Что слышит он? Она могла… // Возможно ль? Чуть лишь из пеленок, // Кокетка, ветреный ребенок! // Уж хитрость ведает она, // Уж изменять научена! //
Не в силах Ленский снесть удара; // Проказы женские кляня, // Выходит, требует коня // И скачет. Пистолетов пара, // Две пули — больше ничего — // Вдруг разрешат судьбу его.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам
не знаю, неестественная
сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда
не чувствовал.
Не могу,
не могу! слышу, что
не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй,
не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской
силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся //
В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока
не пустит по миру, //
Не отойдя сосет!
Пастух уж со скотиною // Угнался; за малиною // Ушли подружки
в бор, //
В полях трудятся пахари, //
В лесу стучит топор!» // Управится с горшочками, // Все вымоет, все выскребет, // Посадит хлебы
в печь — // Идет родная матушка, //
Не будит — пуще кутает: // «Спи, милая, касатушка, // Спи,
силу запасай!
Молиться
в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней
не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И
силы прибавлялося, // Чем чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
—
Не знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то поднял он, // Да
в землю сам ушел по грудь // С натуги! По лицу его //
Не слезы — кровь течет! //
Не знаю,
не придумаю, // Что будет? Богу ведомо! // А про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты,
сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!