Неточные совпадения
Я много бунтовал против человеческих
мыслей о
Боге, против человеческих верований в ложных
богов, но не против
Бога.
Это относится лишь к Gott, а не к Gottheit [Gott —
Бог; Cottheit — Божественность (нем.).], ибо о невыразимом Gottheit ничего нельзя
мыслить.
И это особенно относится к теологической
мысли о Боге-Отце, о
Боге как Творце мира.
Это и означало, что
мысль о Боге-Отце, Творце мира, мне представлялась наиболее зараженной и искаженной космоморфизмом и социоморфизмом.
И вдруг у него явилась
мысль, что
Бога нет.
Я не сомневаюсь в существовании
Бога, но у меня бывают мгновения, когда приходит в голову кошмарная
мысль, что они, ортодоксы, мыслящие отношения между
Богом и человеком социоморфически, как отношения между господином и рабом, правы, и тогда все погибло, погиб и я.
Для уяснения моей
мысли очень важно понять, что для меня творчество человека не есть требование человека и право его, а есть требование
Бога от человека и обязанность человека.
Необычайно дерзновенна
мысль, что
Бог нуждается в человеке, в ответе человека, в творчестве человека.
Любящий (
Бог) не может существовать без любимого (человека) — об этом невозможно
мыслить в рациональных понятиях, на этом нельзя построить рациональной онтологии,
мыслить можно лишь символически, и символическое мышление может означать лишь приближение к Тайне.
Но были минуты, когда я отвергал
Бога, были мучительные минуты, когда мне приходило в голову, что, может быть,
Бог зол, а не добр, злее меня, грешного человека, и эти тяжелые
мысли питались ортодоксальными богословскими доктринами, судебным учением об искуплении, учением об аде и многим другим.
Неточные совпадения
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил
мысли, и, слава
богу, все пошло хорошо.
Стародум. Благодарение
Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь
мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
«Ну-ка, пустить одних детей, чтоб они сами приобрели, сделали посуду, подоили молоко и т. д. Стали бы они шалить? Они бы с голоду померли. Ну-ка, пустите нас с нашими страстями,
мыслями, без понятия о едином
Боге и Творце! Или без понятия того, что есть добро, без объяснения зла нравственного».
«Ну, всё кончено, и слава
Богу!» была первая
мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «Слава
Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».
Прежде, если бы Левину сказали, что Кити умерла, и что он умер с нею вместе, и что у них дети ангелы, и что
Бог тут пред ними, — он ничему бы не удивился; но теперь, вернувшись в мир действительности, он делал большие усилия
мысли, чтобы понять, что она жива, здорова и что так отчаянно визжавшее существо есть сын его.