Неточные совпадения
А. Волынский был одним из первых в защите в литературной критике философского идеализма, он хотел, чтобы критика была на высоте
великой русской
литературы, и прежде всего на высоте Достоевского и Л. Толстого, и резко нападал на традиционную русскую критику, Добролюбова, Чернышевского, Писарева, которые все еще пользовались большим авторитетом в широких кругах интеллигенции.
Л. Толстой — один из самых правдивых писателей мировой
литературы, он
великий правдолюбец.
Наиболее меня поражало, когда мне говорили, что весь русский народ не только читает
великую русскую
литературу XIX века, но и имеет настоящий культ Пушкина и Л. Толстого.
Этот диспут служил ему горьким напоминанием. Он встречал магистранта в одном студенческом кружке. По крайней мере лет на пять старше он его по выпуску. И вот сегодня его магистерский диспут… И книгу написал по политической науке. А это берет больше времени, чем работа по точной науке, где не так
велика литература, не нужно столько корпеть над материалами.
Россия мыслящая, создавшая
великую литературу, искавшая социальной правды, была разорванной и бесстильной, не имела органического единства.
Конечно, Гёте недосягаемо выше школьной односторонности: мы доселе стоим перед его грозной и величественной тенью с глубоким удивлением, с тем удивлением, с которым останавливаемся перед Лукзорским обелиском — великим памятником какой-то иной эпохи, великой, но прошлой [Не помню, в какой-то, недавно вышедшей в Германии, брошюре было сказано: «В 1832 году, в том замечательном году, когда умер последний могиканин нашей
великой литературы».
Неточные совпадения
— Мы обязаны этим реализму, он охладил жизнь, приплюснул людей к земле. Зеленая тоска и плесень всяких этих сборников реалистической
литературы — сделала людей духовно нищими. Необходимо возвратить человека к самому себе, к источнику глубоких чувств,
великих вдохновений…
— Эти молодые люди очень спешат освободиться от гуманитарной традиции русской
литературы. В сущности, они пока только переводят и переписывают парижских поэтов, затем доброжелательно критикуют друг друга, говоря по поводу мелких литературных краж о
великих событиях русской
литературы. Мне кажется, что после Тютчева несколько невежественно восхищаться декадентами с Монмартра.
Такое произведение, при
великом таланте, уже принадлежало бы не столько к русской
литературе, сколько к русской истории.
Повесть о них можно прочесть в
великой русской
литературе.
Такие
великие явления мировой культуры, как греческая трагедия или культурный ренессанс, как германская культура XIX в. или русская
литература XIX в., совсем не были порождениями изолированного индивидуума и самоуслаждением творцов, они были явлением свободного творческого духа.