Подводя итоги русской мысли XIX в. на социальную тему, русским исканиям социальной правды,
можно сказать, что в России вынашивалась идея братства людей и народов.
Неточные совпадения
Тютчев
сказал: «Умом России не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россию
можно только верить».
«Глядя на нас,
можно было бы
сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам.
Вы
сказали бы помещику, что так как его крестьяне — его братья во Христе, а как брат не может быть рабом своего брата, то он и должен или дать им свободу, или хотя, по крайней мере, пользоваться их трудами как
можно выгоднее для них, сознав себя, в глубине своей совести, в ложном положении в отношении к ним».
Можно даже
сказать, что русская мысль XIX в. в значительной своей части была окрашена социалистически.
Он вынес каторгу героически,
можно было бы даже
сказать, что он перенес свое мученичество с христианским смирением.
«Легенда о Великом Инквизиторе» одно из самых революционных,
можно даже
сказать, анархических произведений мировой литературы.
С большим основанием
можно было бы
сказать, что если бы нашли душу, то это был бы аргумент в пользу материализма.
Употребляя современное выражение,
можно было бы
сказать, что русская философия, религиозно окрашенная, хотела быть экзистенциальной, в ней сам познающий и философствующий был экзистенциален, выражал свой духовный и моральный опыт, целостный, а не разорванный опыт.
Можно было бы
сказать, что Хомяков мыслил от Гегеля, но он никогда не был гегелианцем, и его критика Гегеля очень замечательна.
Можно было бы
сказать, что мироощущение поэтов-символистов стояло под знаком космоса, а не Логоса.
Искусственные примеси сверху донизу опутали Глупов, и ежели
можно сказать, что в общей экономии его существования эта искусственность была небесполезна, то с не меньшею правдой можно утверждать и то, что люди, живущие под гнетом ее, суть люди не весьма счастливые.
— Ну, про это единомыслие еще другое
можно сказать, — сказал князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не помню. Только делать там нечего — что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте, спросите у него, полезна ли его служба, — он вам докажет, что самая нужная. И он правдивый человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
На терпенье,
можно сказать, вырос, терпеньем воспоен, терпеньем спеленат, и сам, так сказать, не что другое, как одно терпенье.
Неточные совпадения
Хлестаков.
Скажите, пожалуйста, нет ли у вас каких-нибудь развлечений, обществ, где бы
можно было, например, поиграть в карты?
Городничий. Ступай сейчас за частным приставом; или нет, ты мне нужен.
Скажи там кому-нибудь, чтобы как
можно поскорее ко мне частного пристава, и приходи сюда.
Как ты не догадалась
сказать, что чрез месяц еще лучше
можно узнать!
Оно и правда:
можно бы! // Морочить полоумного // Нехитрая статья. // Да быть шутом гороховым, // Признаться, не хотелося. // И так я на веку, // У притолоки стоючи, // Помялся перед барином // Досыта! «Коли мир // (
Сказал я, миру кланяясь) // Дозволит покуражиться // Уволенному барину // В останные часы, // Молчу и я — покорствую, // А только что от должности // Увольте вы меня!»
Стародум(сведя обоих). Вам одним за секрет
сказать можно. Она сговорена. (Отходит и дает знак Софье, чтоб шла за ним.)