В личности, в личном сознании, которое для него есть
животное сознание, он видит величайшее препятствие для осуществления совершенной жизни, для соединения с Богом.
Чтобы спастись от этого страха, одни люди хотят уверить себя в том, что
животное сознание и есть их разумное сознание, и что неумираемость животного человека, т. е. его породы, потомства, удовлетворяет тому требованию неумираемости разумного сознания, которое они носят в себе.
Боязнь потери того, что одно есть, происходит только от того, что жизнь представляется человеку нетолько в одном известном ему, но невидимом, особенном отношении его разумного сознания к миру, но и в двух неизвестных ему, но видимых ему отношениях: его
животного сознания и тела к миру.
Ему кажется, что это
животное сознание переходит в разумное, и что потом это разумное сознание ослабевает, переходит опять назад в животное, и под конец животное ослабевает и переходит в мертвое вещество, из которого оно взялось.
Не понимая того, что отношение его разумного сознания к миру есть единственная его жизнь, человек представляет себе свою жизнь еще и в видимом отношении
животного сознания и вещества к миру, и боится потерять свое особенное отношение разумного сознания к миру, когда в его личности нарушается прежнее отношение его животного и вещества, его составляющего, к миру.
Неточные совпадения
Все крупно, красиво, бодро; в
животных стремление к исполнению своего назначения простерто, кажется, до разумного
сознания, а в людях, напротив, низведено до степени
животного инстинкта.
В душе Нехлюдова в этот последний проведенный у тетушек день, когда свежо было воспоминание ночи, поднимались и боролись между собой два чувства: одно — жгучие, чувственные воспоминания
животной любви, хотя и далеко не давшей того, что она обещала, и некоторого самодовольства достигнутой цели; другое —
сознание того, что им сделано что-то очень дурное, и что это дурное нужно поправить, и поправить не для нее, а для себя.
В
сознании религиозном это означает абсолютизацию и обожествление телесно-относительного, довольство
животной теплотой национальной плоти.
И все расходились смущенные, подавленные, избегая глядеть друг на друга. Каждый боялся прочесть в чужих глазах свой собственный ужас, свою рабскую, виноватую тоску, — ужас и тоску маленьких, злых и грязных
животных, темный разум которых вдруг осветился ярким человеческим
сознанием.
Христос учит не ангелов, но людей, живущих
животной жизнью, движущихся ею. И вот к этой
животной силе движения Христос как бы прикладывает новую, другую силу
сознания божеского совершенства, — направляет этим движение жизни по равнодействующей из двух сил.