Всякая подлинная,
живая религия знает свою объективность и опирается на нее, — она имеет дело с Божеством, произносит Ему ЕСИ; психологизмом является лишь «религия настроения», т. е. религиозность, бессильная подняться до религии и светящая чужим, отраженным светом.
Действительно, попытка исчерпать содержание религии логическим анализом общих понятий приводит ее к иссушению и обескровлению — таковы «естественные» или философские религии, пафос которых и состоит во вражде ко всему конкретно-историческому (вспомним Толстого с его упорным стремлением к абстрактно универсальной религии: «Круг чтения» и под.); между тем
живая религия стремится не к минимуму, но к максимуму содержания.
Потому вообще религия — конечно,
живая религия — есть радость всех радостей, хотя она и связывается с относительным пессимизмом, пробуждением от сна самодовольства и миродовольства.
Неточные совпадения
Я теперь
живой, заезжий свидетель того химически-исторического процесса, в котором пустыни превращаются в жилые места, дикари возводятся в чин человека,
религия и цивилизация борются с дикостью и вызывают к жизни спящие силы.
Мне кажется, что Пий IX и конклав очень последовательно объявили неестественное или, по их, незапятнанное зачатие богородицы. Мария, рожденная, как мы с вами, естественно заступается за людей, сочувствует нам; в ней прокралось
живое примирение плоти и духа в
религию. Если и она не по-людски родилась, между ней и нами нет ничего общего, ей не будет нас жаль, плоть еще раз проклята; церковь еще нужнее для спасения.
Религия может обойтись без философии, источники ее абсолютны и самодовлеющи, но философия не может обойтись без
религии,
религия нужна ей как пища, как источник
живой воды.
Сам Бегушев, не признавая большой разницы в
религиях, в сущности был пантеист, но вместе с тем в бога
живого, вездесущего и даже в громах и славе царствующего любил верить.
Христос великий учитель. Он проповедовал истинную всеобщую
религию любви к богу и человеку. Но не надо думать, что у бога не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем думать так, мы этим не уменьшим величия Христа, а только признаем величие бога. Если же мы будем думать, что после Христа бог уже не будет больше прямо открываться людям, то с новыми великими учителями, когда они придут, случится то же, что было с Христом: побьют
живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.