Цитаты со словосочетанием «этика закона»
В этом граница
этики закона и нормы.
Существуют три этики —
этика закона, этика искупления, этика творчества.
Этика закона, этика сознания, подавляющая подсознание и не знающая сверхсознания, есть порождение древнего аффекта страха в человеке, и мы, христиане, видим в ней последствие первородного греха.
Мы должны проследить три ступени этического сознания —
этику закона, этику искупления и этику творчества.
Учение о свободе воли и о телеологии целиком относится к
этике закона, к нормативной этике.
Поэтому
этика закона не может быть просто отвергнута и отброшена.
Этика закона есть этика дохристианская, не только ветхозаветно-иудаистическая, но и языческая, первобытно-социальная, и аристотелевская и стоическая, и пелагианская и томистская (в значительной половине своей) внутри христианства.
И вместе с тем
этика закона есть вечное начало, которое признает и христианский мир, ибо в нем грех и зло не побеждены.
Этику закона нельзя понимать исключительно хронологически, она сосуществует с этикой искупления и этикой творчества.
Но
этика закона и метафизика закона имеют очень сложную судьбу в истории христианства.
Этика закона есть по преимуществу этика социальная в отличие от личной этики искупления и творчества.
Этика закона и значит прежде всего, что субъектом нравственной оценки является общество, а не личность, что общество устанавливает нравственные запреты, табу, законы и нормы, которым личность должна повиноваться под страхом нравственного отлучения и кары.
Этика закона не может быть индивидуальной и персоналистической, она никогда не проникает в интимную глубину нравственной жизни личности, нравственного опыта и борений.
Этика закона разом и в высшей степени человечна, приспособлена к человеческим нуждам и потребностям, к человеческому уровню, и в высшей степени бесчеловечна, беспощадна к человеческой личности, к ее индивидуальной судьбе и к ее интимной жизни.
Этика закона в сознании первобытном прежде всего выражается в мести, и это проливает свет на генезис добра и зла.
Этика закона обладает способностью создавать такого рода атавизм.
Этика закона, выработанная в эпоху абсолютного господства рода и общества над личностью, терзает личность и тогда, когда уже пробудилась личная совесть и в нее перенесен центр тяжести нравственной жизни.
Но «добрые дела»
этики закона заключают в себе переживания элементов первобытного магизма.
Этика закона есть этика социальной обыденности.
Для
этики закона существует личность абстрактная, но не существует личности конкретной.
И Коген, который строит
этику закона, совершенно последовательно связывает ее с юриспруденцией.
Этика закона организует социальную обыденность.
Этика закона не может быть просто отвергнута и отброшена.
Этика закона должна быть преодолена, творческая жизнь личности должна быть завоевана.
В этом сложность судеб
этики закона.
Внутренне Сократ не возвысился от
этики закона до этики благодатной, как не возвысились стоики.
Этика закона, сама по себе взятая, интересуется добром и справедливостью, но не интересуется жизнью, человеком, миром.
С этим связана основная проблема
этики закона.
Этика закона не знает внутреннего человека, она регулирует жизнь внешнего человека в его отношении к обществу людей, она покоится на том, что я называю внешним иерархизмом в отличие от внутреннего иерархизма.
Этика закона может быть и консервативной, и революционной.
Это и есть
этика закона в его первоначальной стадии.
В первоистоках
этики закона лежит религиозный страх, страх почти животный, который потом сублимируется.
Этика закона, как этика греха, узнается потому, что она знает отвлеченное добро, отвлеченную норму добра, но не знает человека, человеческой личности, неповторимой индивидуальности и ее интимной внутренней жизни.
В этом абсолютная граница
этики закона.
Это свойство
этики закона остается в силе и тогда, когда она становится философской и идеалистической и провозглашает принцип самоценности человеческой личности.
Кантовская
этика закона противополагает себя принципу эвдемонизма, счастья как цели человеческой жизни, но под счастьем и эвдемонизм понимает отвлеченную норму добра и совсем не интересуется счастьем живой неповторимой индивидуальной человеческой личности.
В мышлении
этики закона есть что-то роковое и безвыходное, от него всегда ускользает конкретное и индивидуальное.
Всякая
этика закона должна признать, что отвлеченное добро выше конкретного, индивидуального человека, хотя бы под отвлеченным добром разумелся принцип личности или принцип счастья.
В этом основное противоречие
этики закона, которое неизбежно ведет к этике искупления или благодати.
Высушенная законническая добродетельность, лишенная благодатной и благостной энергии, дающей жизнь в изобилии, часто встречается в христианской аскетике, которая может оказаться формой
этики закона внутри христианства.
Монашески-аскетическая вражда к жизни, ressentiment по отношению к жизни, есть реакция
этики закона внутри религии искупления и благодати, в ней нет силы, помогающей просветлению жизни.
И нестерпимая скука добродетели, порождающая имморализм, часто столь легкомысленный, есть специфическое явление
этики закона, не знающей никакой высшей силы.
В сущности,
этика закона строится так, как будто бы нет Бога, без расчета на Божью помощь.
Этика закона основана на противоречиях, которые раскрываются в ее собственном царстве.
Этика закона существует не только как этика религиозная и социальная.
Философская
этика закона есть этика нормативная и идеалистическая.
Такова прежде всего этика Канта, которому принадлежит самый замечательный опыт построения философской
этики закона.
Фарисейство, т. е.
этика закона, беспощадно осуждается в Евангелии, потому что оно не нуждается в Спасителе и спасении, как нуждаются мытари и грешники, потому что если бы последняя религиозная и нравственная правда была на стороне фарисеев, то искупление было бы не нужно.
Этика закона исполнима, но она бессильна бороться с помыслами и изменить внутреннее духовное состояние человека.
Согласно
этике закона, человек делается хорош, потому что он исполняет добрые дела закона.
Неточные совпадения
Этика имеет дело не с бессильными, висящими в воздухе нормами и
законами, а с реальными нравственными энергиями и с обладающими силой качествами.
Трагичность и парадоксальность
этики связаны с тем, что основной ее вопрос совсем не вопрос о нравственной норме и нравственном
законе, о добре, а вопрос об отношениях между свободой Бога и свободой человека.
Этика может быть совершенно равнодушной к проблеме зла и нимало ей не мучиться, потому что она остается замкнутой и самодовольной в своих
законах и нормах и верит, что «добро» всегда право по отношению к самому факту существования «зла».
И это предполагает построение новой
этики, основанной не на нормах и
законах сознания, а на благостной духовной энергии.
Христианское учение о благодати и было всегда учением о восстановлении здоровья, которое не может восстановить
закон, но из этой истины не была построена
этика.
Этика в глубоком смысле слова должна быть учением о пробуждении человеческого духа, а не сознания, творческой духовной силы, а не
закона и нормы.
Основной парадокс
этики раскрывается христианством, христианство обнаруживает бессилие добра как
закона.
Павла в духе аномизма, т. е. совершенного отрицания
закона, было бы отрицанием основной антиномии
этики, отрицанием парадокса законнической
этики.
Христианство есть откровение благодати, и
этика христианская есть
этика искупления, а не
закона,
этика благодатной силы.
Лютер пламенно восстал против
закона в христианстве, против законнической
этики и пытался стать по ту сторону добра и зла. [Л. Шестов видит сходство в деле Лютера и Ницше.]
Социальная
этика строит оптимистическое учение о силе нравственного
закона, оптимистическое учение о свободе воли, оптимистическое учение о наказании и каре злых, которой будто бы подтверждается царящая в мире справедливость.
В автономной, но законнической
этике Канта носителем нравственного
закона, правда, является личность, а не общество.
И настоящий трагизм
этики в том, что
закон имеет свою положительную миссию в мире.
Уже греческая
этика, начиная с Сократа, пыталась эмансипироваться от власти общества и
закона, пыталась проникнуть в личную совесть.
Господство законнической
этики во всех сферах мировой жизни есть выражение объективного
закона большего числа, т. е. необходимой организации порядка в жизни больших масс, большой массы человечества, как и большой массы материи в жизни природы.
Только
этика благодати возвышается над противоположением «аристократической» свободы и «демократического»
закона.
Этика Канта есть законническая
этика потому, что она интересуется общеобязательным нравственным
законом, нравственно-разумной природой человека, одинаковой у всех, и совершенно не интересуется самим живым человеком, его нравственным опытом, его духовной борьбой, его судьбой.
Нравственная максима Канта, что каждого человека нужно рассматривать не как средство, а как самоцель, подрывается законническим основанием
этики, ибо каждый человек оказывается средством и орудием осуществления отвлеченного, безличного, общеобязательного
закона.
Но обличение фарисейства есть обличение законнической
этики,
этики оправдания
законом,
этики чистоты и довольства своей праведностью.
Цитаты из русской классики со словосочетанием «этика закона»
Неточные совпадения
В этом проблематика Достоевского, Ибсена была моей нравственной проблематикой, как и пережитое Белинским восстание против гегелевского мирового духа, как некоторые мотивы Кирхегардта, которого я, впрочем, очень поздно узнал и не особенно люблю, как и борьба Л. Шестова против необходимых
законов логики и
этики, хотя и при ином отношении к познанию.
Содержа в себе всю полноту бытия, абсолютное не подчиняется
законам противоречия и исключенного третьего не в том смысле, чтобы оно отменяло их, а в том смысле, что они не имеют никакого отношения к абсолютному, подобно тому как теоремы геометрии не отменяются
этикой, но не имеют никакого применения к ней».
Автономная
этика есть или прямое глумление над добром, каковое совершается в утилитаризме, или аффектация и поза, ибо любить этическое «добро»,
закон, категорический императив можно не ради него самого, а только ради Бога, голос Которого слышим в совести.
Этика же превращается в фарисейское законничество, гордое своим ригоризмом и своей дурной бесконечностью, в которой оно как раз и видит проявление безусловности нравственного
закона.
Ассоциации к слову «этика»
Ассоциации к слову «закон»
Синонимы к словосочетанию «этика закона»
Предложения со словосочетанием «этика закона»
- Разница лишь в том, что в этике закон мыслится как закон твоейсобственной воли,а не воли вообще, которая могла бы быть и волей других, и в таком случае мы имели бы правовой долг, который не принадлежит к области этики.
- Тёмный коммунизм может устанавливаться вообще одним жертвенником по факту природного сигнала: человек в разуме сигналит своей звезде тупо, что тут светлые коммунисты и именно – живые существа; потом «диктатор» тёмного коммунизма быстренько отправляет природным сигналом через пространственные материи причинность знания, просто для этики законов космического живого: там просто уже всех будет убивать и это лишь предупреждение; после окончания обозначения предположительных рабских объектов светлого коммунизма исторически нет, так как тёмный коммунист это сделал и всё без технологии «эта шняга» вокруг его звезды и всё.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «этика»
Сочетаемость слова «закон»
Значение слова «этика»
Э́ТИКА, -и, ж. 1. Философская наука, объектом изучения которой является мораль, нравственность как форма общественного сознания и как вид общественных отношений. Гегелевская этика. Материалистическая этика. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ЭТИКА
Значение слова «закон»
ЗАКО́Н, -а, м. 1. Нормативный акт высшего органа государственной власти, принятый в установленном порядке и обладающий высшей юридической силой. Закон об охране общественной собственности. Кодекс законов о труде. Действовать по закону. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ЗАКОН
Афоризмы русских писателей со словом «этика»
Дополнительно