Неточные совпадения
Тоска и мистический
ужас есть стояние не перед опасностями, подстерегающими нас в греховном мире, а перед тайной
бытия, от которой человек оторван.
Тоска переходит в
ужас перед тайной
бытия.
И подлинный
ужас можно испытывать только перед тайной
бытия или перед темным хаосом, а не перед опасностями обыденной жизни.
То же, что я называю «
ужасом», — бескорыстно, не утилитарно, не эвдемонистично, не означает озабоченности и страха перед будущими страданиями, а чистое переживание бездны, отделяющей наш греховный обыденный мир и нашу низшую природу от высшего, горнего, божественного мира, от бесконечной тайны
бытия.
Тоска и
ужас связаны, но
ужас ближе к тайне
бытия, чем тоска,
ужас духовнее, тоска же душевнее.
Греховность же и
ужас страстей совсем не в их первоначальной стихийной силе, не в их онтологическом ядре, наоборот, в этом их правда, а в их уклоне к эгоцентрической одержимости, к созданию фантазм, в которых
бытие переходит в небытие.
Древний страх, терзавший человека, беспомощность и покинутость человека, искание помощи и покровительства есть смешение священного, трансцендентного
ужаса перед тайной
бытия, перед бездной и страха животного, овладевшего грешным миром, страха в узком смысле слова.
Но им никогда не удастся опровергнуть той истины, что в страхе смерти, в священном
ужасе перед ней приобщается человек к глубочайшей тайне
бытия, что в смерти есть откровение.
Древний эллин, — говорит он, — всегда знал и испытывал страхи и
ужасы бытия, ему всегда была близка страшная мудрость лесного бога Силена.
Если зло и страдания жизни, смерть и
ужас бытия не являются результатом предмирного преступления богоотступничества, великого греха всего творения, свободного избрания злого пути, если нет коллективной ответственности всего творения за зло мира, нет круговой поруки, то теодицея [Теодицеей называется проблема оправдания Бога, но само это словосочетание вызывает возражение.
Неточные совпадения
— Хотя астрономы издревле славятся домыслами своими о тайнах небес, но они внушают только
ужас, не говоря о том, что ими отрицается
бытие духа, сотворившего все сущее…
— Люди почувствуют себя братьями только тогда, когда поймут трагизм своего
бытия в космосе, почувствуют
ужас одиночества своего во вселенной, соприкоснутся прутьям железной клетки неразрешимых тайн жизни, жизни, из которой один есть выход — в смерть.
Человечество и весь мир могут перейти к высшему
бытию, и не будет уже материальных насильственных войн с
ужасами, кровью и убийством.
Страх, всегда связанный с эмпирической опасностью, нужно отличать от
ужаса, который связан не с эмпирической опасностью, а с трансцендентным, с тоской
бытия и небытия.
И в хрустально-чистом холодном воздухе торжественно, величаво и скорбно разносились стройные звуки: «Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас!» И какой жаркой, ничем ненасытимой жаждой жизни, какой тоской по мгновенной, уходящей, подобно сну, радости и красоте
бытия, каким
ужасом перед вечным молчанием смерти звучал древний напев Иоанна Дамаскина!