Неточные совпадения
Традиционная теодицея, в
сущности, совсем не разрешает проблему
зла.
Если дьявол целиком подчинен Богу и является орудием Божьего Промысла, если Бог пользуется дьяволом в своих благих целях, то, в
сущности,
зла не существует.
«Добрый», сам того не замечая, в
сущности, хочет мстить «
злому», хотя бы эта месть была совсем не кровавой.
Суббота для человека, а не человек для субботы — вот
сущность великой нравственной революции, произведенной христианством, в которой человек впервые опомнился от роковых последствий различения добра и
зла и власти закона.
Для буддизма, в
сущности, существует только физическое, а не нравственное
зло.
Воля к
злу, в
сущности, беспредметна, и победить ее можно лишь волей предметной, направленной к ценному и божественному содержанию жизни.
Похоть сладострастия не есть, в
сущности, страсть и не знает сладости, это мир, в котором первичная, онтологическая по своему значению страсть охлаждена и заменена страстями-фантазмами, не знающими утоления и ввергающими человека в дурную бесконечность
злого алкания.
Но, в
сущности, в первом случае
зло бессмысленно, и не оправдан мир, в котором появилось
зло.
Он не был в
сущности злой человек, но принадлежал к числу тех сластолюбивых стариков, для которых женщины — все и которые, тонко и вечно толкуя о красоте женской, имеют в то же время об них самое грубое и материальное понятие.
Неточные совпадения
— Он, как Толстой, ищет веры, а не истины. Свободно мыслить о истине можно лишь тогда, когда мир опустошен: убери из него все — все вещи, явления и все твои желания, кроме одного: познать мысль в ее
сущности. Они оба мыслят о человеке, о боге, добре и
зле, а это — лишь точки отправления на поиски вечной, все решающей истины…
В
сущности, это учение о Промысле оборачивается оправданием
зла.
В центре моей мысли всегда стояли проблемы свободы, личности, творчества, проблемы
зла и теодицеи, то есть, в
сущности, одна проблема — проблема человека, его назначения, оправдания его творчества.
Дух времени, обоготворенный Гегелем, в
сущности, всегда заключает в себе обманное и
злое начало, потому что время в известном смысле есть обман и
зло.
Меня возмущало освящение «эмпирической» действительности, действительности государственной, бытовой, внешне церковной, как будто за
злой эмпирикой стоит добрая
сущность.