Неточные совпадения
Кто испытывает страх перед традиционными нравственными понятиями и оценками, всегда имеющими социальный источник, тот не способен к этическому познанию, ибо этическое познание
есть нравственное
творчество.
Свободное
творчество есть ответ твари на великий призыв Творца.
Но
творчество по метафизической своей природе
есть всегда
творчество из ничего, т. е. из меонической свободы, предшествующей самому миротворению.
Это и
есть дефективность теологического мировоззрения, в силу которой оно не может оправдать и обосновать
творчество человека.
Природа
творчества может
быть понятна лишь в различении от рождения и в противоположении рождению.
Творчество есть переход небытия в бытие через акт свободы.
Проблема
творчества есть прежде всего проблема свободы.
Цель жизни
есть вечное
творчество, а не повиновение нормам и принципам.
Свобода воли совсем не
есть источник человеческого
творчества, она
есть источник ответственности и возможности наказания.
Но настоящая свобода не
есть свобода в исполнении закона, а
есть свобода
творчества нового,
творчества ценностей.
Как образ и подобие Творца, человек сам
есть творец и призван к
творчеству, к творческому соучастию в деле Творца.
Сосредоточенная энергия пола может
быть источником
творчества.
Рождение и
творчество есть два принципиально различных процесса.
Но
есть граница человеческого
творчества, которая указывает на основное различие от
творчества Божественного.
Две истины можно утверждать о личности: личность
есть принцип
творчества, а не рождения, а сама личность не
есть продукт рождения, рода, а продукт Божьего
творчества.
Но и в рождении и в
творчестве мужское и женское начало не могут
быть изолированы и предполагают взаимодействие и восполнение одного другим.
Способность воображения
есть источник всякого
творчества.
Это и
есть глубина
творчества, уходящая в недра бессознательного.
Libido не только
есть влечение к половому соединению, но также и источник
творчества, которое всегда основано на поляризации.
И
творчество есть также путь излечения.
Человек
есть существо свободное и призванное к
творчеству, и потому он должен думать не о счастье и удовлетворении, но и не о покорности и подчинении.
Этика закона
есть по преимуществу этика социальная в отличие от личной этики искупления и
творчества.
Проблема страшно осложняется еще тем, что кроме этики закона и этики искупления
есть еще этика
творчества, связанная с дарами человека и с его призванием.
Человек
есть существо свободное, духовное и творческое, и свободное
творчество духовных ценностей он предпочитает счастью.
Творчество есть всегда прирост, прибавление, создание нового, небывшего в мире.
И проблема
творчества есть проблема о том, возможно ли новое, небывшее.
Творчество, подобно платоновскому Эросу,
есть дитя бедности и богатства, ущербности и избытка сил.
В подлинном
творчестве всегда
есть катарсис, очищение, освобождение духа от душевно-телесной стихии или одоление душевно-телесной стихии духом.
Творчество не
есть также перераспределение материи и энергии, как в эволюции.
Эволюция
есть необходимость,
творчество же
есть свобода.
Творчество есть величайшая тайна жизни, тайна явления нового, небывшего, ни из чего не выводимого, ни из чего не вытекающего, ни из чего не рождающегося.
Тайна
творчества и
есть тайна свободы.
Творчество же
есть прорыв из ничего, из небытия, из свободы в бытие и мир.
Творчество в мире потому только и возможно, что мир сотворен, что
есть Творец.
И человек, сотворенный Творцом и по его образу и подобию,
есть также творец и призван к
творчеству.
Эта бездна свободы
есть во всяком
творчестве, но творческое созидание так усложнено, что нелегко открыть в нем этот первичный элемент.
Платонизм
есть философия неблагоприятная для истолкования
творчества, как созидания нового и небывшего.
В
творчестве есть две разные стороны, два разных акта, и в зависимости от того, на какой стороне
творчества мы сосредоточиваемся, мы разно описываем
творчество.
В
творчестве есть внутренняя и внешняя сторона.
Потом наступает вторичный творческий акт, связанный с тем, что человек
есть существо социальное, реализация продуктов
творчества.
И всегда
есть трагическое несоответствие между творческим горением, творческим огнем, в котором зарождается творческий замысел, интуиция, образ, и холодом законнической реализации
творчества.
В этом конце
есть страшный суд над человеческим
творчеством.
Но
творчество, которое
есть огненное движение из бездонной свободы, должно не только восходить, но и нисходить, и сообщать людям и миру то, что возникло в творческом прозрении, замысле, образе, подчиняться законам реализации продуктов, мастерства, искусства.
Гениальность должна
быть отнесена к внутреннему
творчеству, а не к нынешней реализации
творчества в продуктах.
Есть великая печаль и горечь, связанная с
творчеством.
Творчество есть великая неудача даже в своих самых совершенных продуктах, всегда не соответствующих творческому замыслу.
Эта проблема
была с гениальной остротой поставлена Пушкиным, который сказал самое замечательное о
творчестве.
Творчество носит напряженно личный характер, и вместе с тем оно
есть забвение личности.
Творчество всегда
есть самопреодоление, выход из пределов своего замкнутого личного бытия.
В
творчестве есть своя аскеза и свое самоограничение, но иного рода.
Неточные совпадения
— Новое течение в литературе нашей — весьма показательно. Говорят, среди этих символистов, декадентов
есть талантливые люди. Литературный декаданс указывал бы на преждевременное вырождение класса, но я думаю, что у нас декадентство явление подражательное, юнцы наши подражают
творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы. Но, разумеется, когда подрастут — выдумают что-нибудь свое.
«Сегодня мы еще раз услышим идеальное исполнение народных песен Е. В. Стрешневой. Снова она
будет щедро бросать в зал купеческого клуба радужные цветы звуков, снова взволнует нас лирическими стонами и удалыми выкриками, которые чутко подслушала у неисчерпаемого источника подлинно народного
творчества».
Я сохраню, впрочем, эти листки: может
быть… Нет, не хочу обольщать себя неверной надеждой!
Творчество мое не ладит с пером. Не по натуре мне вдумываться в сложный механизм жизни! Я пластик, повторяю: мое дело только видеть красоту — и простодушно, «не мудрствуя лукаво», отражать ее в создании…
— Попробую, начну здесь, на месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм и комедий, — картина их виднее
будет издалека. Даль оденет их в лучи поэзии; я
буду видеть одно чистое создание
творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
— Да, но глубокий, истинный художник, каких нет теперь: последний могикан!.. напишу только портрет Софьи и покажу ему, а там попробую силы на романе. Я записывал и прежде кое-что: у меня
есть отрывки, а теперь примусь серьезно. Это новый для меня род
творчества; не удастся ли там?