Неточные совпадения
Это мы видим в творчестве познания, в философии, которая предполагает бытие и сотворенный Богом
мир, предметные
реальности, без которых мышление происходит в пустоте.
Человек, одержимый фантазмами и порождающий фантазмы, не имеет перспективы
мира, в которой все
реальности стоят на месте и находятся в соотношении, соответствующем бытию, структуре бытия.
В
мире фантасмагорическом все
реальности смещены со своих мест и извращены, структура бытия нарушена и все отнесено к эгоцентрическому существу, одержимому теми или иными страстями.
И вот все греховные страсти создают свои
миры фантазм, нарушают и разрушают первичное чувство
реальности, делают человека антиреалистом, идеалистом в дурном смысле слова.
Когда человек стал одержим и допустил власть над собой болезненного самолюбия, честолюбия, зависти, ревности, сладострастия, болезненного эротизма, корыстолюбия, скупости, ненависти и жестокости, то он находится в
мире фантазм, и
реальности не предстают уже ему в соответствии со структурой бытия.
Из самолюбия человек принимает за
реальность тот
мир идей, который дает ему наибольшую компенсацию, в котором самолюбие испытывает наименьшую боль.
Самолюбие создает свой фантасмагорический
мир, в котором все
реальности смещены.
Все состояния, производные от радикального греха самолюбия и эгоцентризма, — разнообразные формы ressentiment, честолюбие, властолюбие, зависть, ревность, обида — создают свои фантасмагорические
миры и разрушают
реальности.
Люди, одержимые завистью и ревностью, — больные люди, для которых
реальности Божьего
мира угасают и исчезают, они повсюду видят фантазмы, питающие их чувство зависти и ревности.
Вокруг похоти наживы, вокруг самодовлеющей любви к деньгам создается один из самых фантасмагорических
миров, наиболее оторванных от
мира реальностей, от бытия.
Мир финансовый,
мир денежный есть страшная фантасмагория, наиболее отдаленная от
мира, сотворенного Богом, и Божий
мир не совершенствующая, не прибавляющая к нему
реальности.
Совершенно так же похоть пола, похоть сладострастия создает свой фантасмагорический
мир, отрывающий человека от
реальности и порабощающий его.
Она есть создание дурного, злого воображения, дурной, злой фантазии, она есть
мир выдуманный, фантасмагорический, отрицающий
реальность Божьего
мира.
В то время как любовь обращена на личность человека, на образ Божий в нем и стремится утвердить ее для вечности, похоть знает лишь себя, она эгоцентрична и не видит никакой
реальности в
мире.
А так как страх в той или иной степени и в том или ином отношении свойствен всем людям, то можно сказать, что человек в этом грешном
мире вообще неверно распознает
реальности и все его перспективы жизни искажены фантазмами.
Самая высокая форма страха, страх вечных адских мук, страх религиозный, очень неблагоприятна для познания, для чистого предметного созерцания, для видения соотношения
реальностей в
мире.
Религиозная вера по смыслу своему обращает греховного человека, растерзанного
миром, к раскрытию
реальности и освобождает от фантазмов, порожденных страхами
мира.
Но ложно было бы, безбожно и бесчеловечно до последнего Божьего суда разделять человечество на два лагеря, на людей, живущих в Божьем
мире, в бытии и воспринимающих
реальности, и на людей, живущих в
мире фантасмагорическом, в небытии и потерявших способность воспринимать
реальности.
Из наиреальнейшей хозяйственной основы жизни рождается
мир фантазмов, наиболее далекий от всякой
реальности.
Розанов, которого нужно признать величайшим критиком христианского лицемерия в отношении к полу, верно говорит, что в христианском
мире, т. е. в
мире христианской социальной обыденности, охраняется не брак, не семья, не содержание, не
реальность, а форма, обряд бракосочетания, закон.
В
мире же подлинных
реальностей вопрос о моногамическом браке и решается совсем иначе.
Это — человеческая печаль, признающая и человека и
мир реальностями.
Неточные совпадения
В «Войне и
мире» не только «
мир» побеждает «войну», но и вообще
реальность «частной» жизни побеждает призрачность жизни «исторической», детская пеленка, запачканная в зеленое и желтое, оказывается существеннее, глубже всех Наполеонов и всех столкновений Запада и Востока.
Видимый
мир не есть навязанная нам и принуждающая нас
реальность, он обращен к свободе духа.
Когда экзистенциалисты Хайдеггер, Сартр и др. говорят о выброшенности человека (Dasein) в
мир и обреченности человека этому
миру, то они говорят об объективации, которая делает судьбу человека безысходной, выпавшей из глубокой
реальности.
Для этого миросозерцания не существовало России, как самостоятельной
реальности, имеющей свою судьбу и задачу в
мире.
Объективация создает разные
миры, обладающие большей или меньшей степенью
реальности или призрачности.