Не убий, не укради, не прелюбодействуй — все это может быть нормой, правилом для
грешной жизни мира, все это относительно к ней.
Неточные совпадения
Ужас перед полом есть ужас перед
жизнью и перед смертью в нашем
грешном мире, ужас от невозможности никуда от него укрыться.
А так как страх в той или иной степени и в том или ином отношении свойствен всем людям, то можно сказать, что человек в этом
грешном мире вообще неверно распознает реальности и все его перспективы
жизни искажены фантазмами.
Идеальная же, совершенная
жизнь есть конец власти человека над человеком, вообще всякой принуждающей власти, даже власти Божьей, ибо и Бог лишь для
грешного мира может представляться властью.
Рай невозможен для меня, если близкие мои, родные мне или даже просто люди, с которыми мне приходилось быть вместе в
жизни, будут в аду, если в аду будут Бёме, как «еретик», Ницше, как «антихрист», Гёте, как «язычник», и
грешный Пушкин.
Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. И потому таким людям нужно одно из двух: или признать себя виноватыми перед людьми и богом, перестать грешить, или продолжать жить
грешной жизнью, делать дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то людей и придуманы учения ложных вер, по которым можно, живя дурной жизнью, считать себя правыми.
— Не думайте о ваших товарищах и участниках вашей
грешной жизни, — сказал Пантака, — но подумайте о вашей душе и воспользуйтесь в последний час той возможностью спасенья, которая представляется вам. Вот вам вода для питья, дайте я перевяжу ваши раны. Может быть, мне и удастся спасти вашу жизнь.
Неточные совпадения
Какое бы страстное,
грешное, бунтующее сердце не скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о
жизни бесконечной…
Он какой-то артист: все рисует, пишет, фантазирует на фортепиано (и очень мило), бредит искусством, но, кажется, как и мы,
грешные, ничего не делает и чуть ли не всю
жизнь проводит в том, что «поклоняется красоте», как он говорит: просто влюбчив по-нашему, как, помнишь, Дашенька Семечкина, которая была однажды заочно влюблена в испанского принца, увидевши портрет его в немецком календаре, и не пропускала никого, даже настройщика Киша.
Христианство есть сплошное противоречие. И христианское отношение к войне роковым образом противоречиво. Христианская война невозможна, как невозможно христианское государство, христианское насилие и убийство. Но весь ужас
жизни изживается христианином, как крест и искупление вины. Война есть вина, но она также есть и искупление вины. В ней неправедная,
грешная, злая
жизнь возносится на крест.
Именно за искание совершенной
жизни, за обличение
жизни дурной и
грешной черная сотня и призывала к убийству Толстого.
— Другое дело вот мы,
грешные, — продолжал он, не слушая меня, — в нас осталась натура первобытная, неиспорченная, в нас кипит, сударь, этот непочатой ключ
жизни, в нас новое слово зреет… Так каким же ты образом этакую-то широкую натуру хочешь втянуть в свои мизерные, зачерствевшие формы? ведь это, брат, значит желать протащить канат в игольное ушко! Ну, само собою разумеется, или ушко прорвет, или канат не влезет!