Неточные совпадения
Тот, кто в своеволии своем не знает
границ своей свободы,
теряет свободу, тот становится одержимым «идеей», которая его порабощает.
Подобно тому, как человек, преступивший в своеволии своем
границы дозволенного,
теряет свою свободу, и народ, в своеволии своем преступивший
границы дозволенного,
теряет свою свободу.
Молодой сон был нашим спасеньем в этом долгом пути. Убаюкиваемые неровной дорогой, ленивой трусцой лошадей, позваниваньем бубенцов и однообразием картин, мы проводили большую часть времени в полузабытьи. Засыпая иной раз при свете тусклой вечерней зари и просыпаясь темною ночью под шипенье легкой метели, я часто
терял границу между сном и действительностью. Сны порой бывали теплые и яркие, как действительность, холодная действительность походила на кошмарный сон.
Неточные совпадения
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время было такое, что нельзя было
терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же, на самой
границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
— Поляк он, ее офицер этот, — заговорил он опять, сдерживаясь, — да и не офицер он вовсе теперь, он в таможне чиновником в Сибири служил где-то там на китайской
границе, должно быть, какой полячоночек мозглявенький. Место, говорят,
потерял. Прослышал теперь, что у Грушеньки капитал завелся, вот и вернулся — в том и все чудеса.
Наконец, этим летом, когда семья нотариуса уехала за
границу, она решилась посетить его квартиру и тут в первый раз отдалась ему со слезами, с угрызениями совести и в то же время с такой пылкостью и нежностью, что бедный нотариус совершенно
потерял голову: он весь погрузился в ту старческую любовь, которая уже не знает ни разума, ни оглядки, которая заставляет человека
терять последнее — боязнь казаться смешным.
Берсенев находится в Гейдельберге; его на казенный счет отправили за
границу; он посетил Берлин, Париж и не
теряет даром времени; из него выйдет дельный профессор.
Удивительный человек этот Глумов! Такое иногда сопоставление вклеит, что просто всякую нить разговора
потеряешь с ним. Вот хоть бы теперь: ему о Pierre le Grand говоришь, а он ни с того ни с сего Коробочку приплел. И это он называет «вводить предмет диспута в его естественные
границы»! Сколько раз убеждал я его оставить эту манеру, которая не столько убеждает, сколько злит, — и все не впрок.