Неточные совпадения
Большевизм же оказался наименее утопическим и наиболее реалистическим, наиболее соответствующим всей ситуации, как она сложилась в России в 1917 году, и наиболее верным некоторым исконным русским традициям, и русским исканиям универсальной
социальной правды, понятой максималистически, и русским методам управления и властвования
насилием.
Но он бесконечно верил в общественную муштровку человека, верил, что принудительная общественная организация может создать какого угодно нового человека, совершенного
социального человека, не нуждающегося больше в
насилии.
Но ужасно, что опыт осуществления
социальной правды ассоциируется с
насилием, преступлениями, жестокостью и ложью, ужасной ложью.
Много ли христиане сделали для осуществления христианской правды в
социальной жизни, пытались ли они осуществлять братство людей без той ненависти и
насилия, в которых они обличают коммунистов?
Чернышевский восстает против всякого
социального насилия над человеческими чувствами, он движется любовью к свободе, уважением к свободе и искренности чувства.
И это
социальное насилие над свободой совести совершается не только государством, властью, внешней церковью, пользующейся органами государственной власти, но и «общественным мнением», «общественным мнением» семьи, национальности, класса, сословия, партии и пр.
Неточные совпадения
Революционность в
социальной борьбе за новое общество определяется обычно не по
социальному идеалу, и не по духовному и моральному изменению людей, создающих новое общество, а по средствам, которые применяются в борьбе, по степени применения
насилия.
Отвлеченные
социальные и политические учения всегда грешат рационализмом и верят в добрые плоды внешнего
насилия под низким уровнем развития человеческой массы и порожденной этим уровнем необходимостью.
Но в результате
социальный коллектив, в котором человек должен был быть освобожден от эксплуатации и
насилия, делается поработителем человеческой личности.
Гнет позитивизма и теории
социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода,
насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего мира, вера в возможность окончательного
социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
Недостаточно человека освободить от внешнего
насилия, как то думает
социальная религия наших дней, нужно освободиться человеку от внутреннего зла, которое и рождает насильственную связанность природы и смертоносный ее распад.