Неточные совпадения
Во Франции есть замечательный писатель Леон Блуа, своеобразный католик, реакционер-революционер, не имеющий ничего общего с социализмом, и он восстал с небывалым радикализмом против самих первооснов буржуазности, против царящего в
мире буржуазного
духа, против буржуазной мудрости.
Буржуазность есть антирелигиозное довольство этим
миром, желание утвердить в нем вечное царство и прикрепить к этому царству
дух человеческий, предпочтение
мира — Богу.
Христос осудил богатство как рабство
духа, как прикованность к этому ограниченному
миру.
И нужно решительно сказать, что в социализме нет ничего противоположного
духу буржуазности, нет никакого противоядия против окончательного воцарения буржуазности в
мире.
Дух этот ставит количество выше качества, благо выше ценностей, безличную массу выше личности, удовлетворение выше жертвы,
мир выше Бога, —
дух этот закрепощен этому
миру, он в необходимости, а не в свободе.
И необходимо бодрствование
духа и трезвение
духа, чтобы разгадать двойственную природу социализма, который идет в
мир с новым обетованным царством.
По всем своим формальным признакам большевизм претендует быть религией, и нужно определить, какого рода эта религия, какой
дух она несет с собой в
мир.
Но христианин, верующий во Христа пришедшего и ожидающий Христа грядущего, должен взять на себя смелость сказать, какой
дух входит в
мир с фанатическим революционным социализмом большевиков.
Дух этот принимает не только первое искушение хлебами, но и два других искушения, и на них хочет он создать царство
мира сего.
Дух этот соглашается поклониться царству
мира сего и броситься в бездну.
Но оба эти
мира стоят на одной почве и вдохновляются одним
духом земным.
Русский человек лишь через Россию может запечатлеть в
мире свой всечеловеческий
дух.
Мы верим, что сильная Россия даст большую свободу
миру и всем народам
мира, чем сильная Германия, что в
духе славянском есть большая всемирность, чем в насильническом германском
духе.
Только христианство признает бесконечность человеческого
духа и его несоизмеримость ни с какими царствами этого
мира.
Падало царство Татьяны Марковны, пустел дом, похищено ее заветное, дорогое сокровище, ее гордость, ее жемчужина! Она одна бродила будто по развалинам. Опустела и душа у ней!
Дух мира, гордости, благоденствия покинул счастливый уголок.
Он говорил со мною ласково и охотно о творческой силе любви, о том, что надо развивать в своей душе это чувство, единственно способное «связать человека с
духом мира» — с любовью, распыленной повсюду в жизни.
Неточные совпадения
Самая полнота и средние лета Чичикова много повредят ему: полноты ни в каком случае не простят герою, и весьма многие дамы, отворотившись, скажут: «Фи, такой гадкий!» Увы! все это известно автору, и при всем том он не может взять в герои добродетельного человека, но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского
духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в
мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения.
— Он очень деловит, — сказала Варвара и, неприятно обнажив зубы усмешкой, дополнила: — Кумов — не от
мира сего, он все о
духе, а этот — ничего воздушного не любит.
Вспомнились слова Марины: «
Мир ограничивает человека, если человек не имеет опоры в
духе». Нечто подобное же утверждал Томилин, когда говорил о познании как инстинкте.
Диомидов выпрямился и, потрясая руками, начал говорить о «жалких соблазнах
мира сего», о «высокомерии разума», о «суемудрии науки», о позорном и смертельном торжестве плоти над
духом. Речь его обильно украшалась словами молитв, стихами псалмов, цитатами из церковной литературы, но нередко и чуждо в ней звучали фразы светских проповедников церковной философии:
— Душа сопричастна страстям плоти,
дух же — бесстрастен, и цель его — очищение, одухотворение души, ибо
мир исполнен душ неодухотворенных…