Неточные совпадения
Тогда я понял, что он меня боится. Он никак не мог допустить, что я мог быть один, и думал, что поблизости много людей. Я знал, что если я выстрелю из винтовки, то пуля пройдет сквозь дерево, за которым спрятался бродяга, и убьет его. Но я тотчас же поймал себя на другой
мысли: он
уходил, он боится, и если я выстрелю, то совершу убийство. Я отошел еще немного и оглянулся. Чуть-чуть между деревьями мелькала его синяя одежда. У меня отлегло
от сердца.
В этих простых словах было много анимистического, но было много и
мысли. Услышав наш разговор, стали просыпаться стрелки и казаки. Весь день я просидел на месте. Стрелки тоже отдыхали и только по временам ходили посмотреть лошадей, чтобы они не
ушли далеко
от бивака.
В переходе
от дня к ночи в тайге всегда есть что-то торжественное. Угасающий день нагоняет на душу чувство жуткое и тоскливое. Одиночество родит
мысли, воспоминания. Я так
ушел в себя, что совершенно забыл о том, где я нахожусь и зачем пришел сюда в этот час сумерек.
Неточные совпадения
Толкались люди, шагая встречу, обгоняя,
уходя от них, Самгин зашел в сквер храма Христа, сел на скамью, и первая ясная его
мысль сложилась вопросом: чем испугал жандарм?
Хотелось, чтоб ее речь, монотонная — точно осенний дождь, перестала звучать, но Варвара украшалась словами еще минут двадцать, и Самгин не поймал среди них ни одной
мысли, которая не была бы знакома ему. Наконец она
ушла, оставив на столе носовой платок,
от которого исходил запах едких духов, а он отправился в кабинет разбирать книги, единственное богатство свое.
Он торжествовал внутренне, что
ушел от ее докучливых, мучительных требований и гроз, из-под того горизонта, под которым блещут молнии великих радостей и раздаются внезапные удары великих скорбей, где играют ложные надежды и великолепные призраки счастья, где гложет и снедает человека собственная
мысль и убивает страсть, где падает и торжествует ум, где сражается в непрестанной битве человек и
уходит с поля битвы истерзанный и все недовольный и ненасытимый.
Он с удовольствием приметил, что она перестала бояться его, доверялась ему, не запиралась
от него на ключ, не
уходила из сада, видя, что он, пробыв с ней несколько минут,
уходил сам; просила смело у него книг и даже приходила за ними сама к нему в комнату, а он, давая требуемую книгу, не удерживал ее, не напрашивался в «руководители
мысли», не спрашивал о прочитанном, а она сама иногда говорила ему о своем впечатлении.
Время
от времени я выглядывал в дверь и видел старика, сидевшего на том же месте, в одной и той же позе. Пламя костра освещало его старческое лицо. По нему прыгали красные и черные тени. При этом освещении он казался выходцем с того света, железным человеком, раскаленным докрасна. Китаец так
ушел в свои
мысли, что, казалось, совершенно забыл о нашем присутствии.