Неточные совпадения
Перейдя через невысокий хребет, мы попали в соседнюю долину, поросшую густым лесом. Широкое и сухое ложе горного ручья пересекало ее поперек. Тут мы разошлись. Я пошел по галечниковой отмели налево, а Олентьев — направо. Не прошло и 2 минут, как вдруг в его стороне грянул выстрел. Я обернулся и в это мгновение увидел, как что-то гибкое и пестрое мелькнуло в воздухе. Я бросился к Олентьеву. Он поспешно заряжал
винтовку, но, как на грех, один патрон застрял в магазинной коробке, и затвор не закрывался.
После чая люди занялись каждый своим делом: кто чистил
винтовку, кто поправлял седло или починял разорванную одежду.
— Это, вероятно, медведь, — сказал Олентьев и стал заряжать
винтовку.
Затем он поставил к дереву свою
винтовку, снял со спины котомку и, обтерев потное лицо рукавом рубашки, подсел к огню.
Из его слов я узнал, что средства к жизни он добывал ружьем и потом выменивал предметы своей охоты на табак, свинец и порох и что
винтовка ему досталась в наследие от отца.
Солнце стояло еще высоко, и я решил подняться на гору Тудинзу, чтобы оттуда осмотреть окрестности. Вместе со мной пошел и Дерсу. Мы отправились налегке и захватили с собой только
винтовки.
В руках Дерсу дымилась
винтовка.
На другой день была назначена дневка. Я велел людям осмотреть седла, просушить то, что промокло, и почистить
винтовки. Дождь перестал; свежий северо-западный ветер разогнал тучи; выглянуло солнце.
Гольд снова зарядил свою
винтовку и не торопясь пошел вперед.
Все стрелки были вооружены трехлинейными
винтовками (без штыков) кавалерийского образца, приспособленными для носки на ремне.
Кроме этого оружия, в экспедиции были 2
винтовки системы Маузера и Винчестера, малокалиберное ружье Франкота и двухствольный дробовик Зауэра.
В другом углу стояла ручная машина Зингера, около дверей на гвозде висела малокалиберная
винтовка Маузера и бинокль Цейса.
Наконец мне наскучило сидеть на одном месте: я решил повернуть назад и идти навстречу своему отряду. В это время до слуха моего донесся какой-то шорох. Слышно было, как кто-то осторожно шел по чаще. «Должно быть, зверь», — подумал я и приготовил
винтовку. Шорох приближался.
В тайге Уссурийского края надо всегда рассчитывать на возможность встречи с дикими зверями. Но самое неприятное — это встреча с человеком. Зверь спасается от человека бегством, если же он и бросается, то только тогда, когда его преследуют. В таких случаях и охотник и зверь — каждый знает, что надо делать. Другое дело человек. В тайге один бог свидетель, и потому обычай выработал особую сноровку. Человек, завидевший другого человека, прежде всего должен спрятаться и приготовить
винтовку.
Вдруг он остановился, проворно сдернул с плеча свою
винтовку и тоже спрятался за дерево.
Тогда я понял, что он меня боится. Он никак не мог допустить, что я мог быть один, и думал, что поблизости много людей. Я знал, что если я выстрелю из
винтовки, то пуля пройдет сквозь дерево, за которым спрятался бродяга, и убьет его. Но я тотчас же поймал себя на другой мысли: он уходил, он боится, и если я выстрелю, то совершу убийство. Я отошел еще немного и оглянулся. Чуть-чуть между деревьями мелькала его синяя одежда. У меня отлегло от сердца.
На одном плече он нес
винтовку, а в руках имел палку, приспособленную для того, чтобы стрелять с нее, как с упора.
До сумерек было еще далеко. Я взял свою
винтовку и пошел осматривать окрестности. Отойдя от бивака с километр, я сел на пень и стал слушать. В часы сумерек пернатое население тайги всегда выказывает больше жизни, чем днем. Мелкие птицы взбирались на верхушки деревьев, чтобы взглянуть оттуда на угасающее светило и послать ему последнее прости.
Толкнув Загурского, я схватил
винтовку.
Я стал карабкаться через бурелом и пошел куда-то под откос. Вдруг с правой стороны послышался треск ломаемых сучьев и чье-то порывистое дыхание. Я хотел было стрелять, но
винтовка, как на грех, дульной частью зацепилась за лианы. Я вскрикнул не своим голосом и в этот момент почувствовал, что животное лизнуло меня по лицу… Это был Леший.
— Капитан, — обратился ко мне Дерсу, — теперь надо хорошо смотри. Твоя
винтовка патроны есть? Тихонько надо ходи. Какая ямка, какое дерево на земле лежи, надо хорошо посмотри. Торопиться не надо. Это — амба. Твоя понимай — амба!..
Он потрясал в воздухе своей
винтовкой. В таком возбужденном состоянии я никогда его не видывал. В глазах Дерсу была видна глубокая вера в то, что тигр, амба, слышит и понимает его слова. Он был уверен, что тигр или примет вызов, или оставит нас в покое и уйдет в другое место. Прождав 5 минут, старик облегченно вздохнул, затем закурил свою трубку и, взбросив
винтовку на плечо, уверенно пошел дальше по тропинке. Лицо его снова стало равнодушно-сосредоточенным. Он «устыдил» тигра и заставил его удалиться.
Но велико было изумление, когда я увидел, что в руках у него не было
винтовки, и когда я услышал речь, с которой он обратился к тигру...
Винтовка тоже была рядом с ним, но она лежала не на земле, а покоилась на 2 коротеньких сошках.
На нем плавало множество уток. Я остался с Дерсу ради охоты, а отряд ушел вперед. Стрелять уток, плававших на озере, не имело смысла. Без лодки мы все равно не могли бы их достать. Тогда мы стали караулить перелетных. Я стрелял из дробовика, а Дерсу из
винтовки, и редкий раз он давал промахи.
Через полчаса я пришел на бивак. Дерсу был уже дома. Он сидел у огня и чистил свою
винтовку. Он мог бы убить нескольких изюбров, но ограничился одним только рябчиком.
На рассвете раньше всех проснулся Дерсу. Затем встал я, а потом и другие. Солнце только что взошло и своими лучами едва озарило верхушки гор. Как раз против нашего бивака, в 200 шагах, бродил еще один медведь. Он все время топтался на одном месте. Вероятно, он долго еще ходил бы здесь, если бы его не спугнул Мурзин. Казак взял
винтовку и выстрелил.
По свойственной казакам-охотникам привычке Мурзин поднял свое ружье и стал целиться в ближайшего к нам сивуча, но Дерсу остановил его и тихонько в сторону отвел
винтовку.
Затем, рабочие курят трубки, а папиросы для них слишком дороги. Продолжая свои наблюдения, он нашел место, где прошедшие 2 человека отдыхали, причем один из них переобувался; брошенная ружейная гильза указала на то, что китайцы были вооружены
винтовками.
Перейдя вброд реку, мы вышли на тропинку и только собирались юркнуть в траву, как навстречу нам из кустов вышел таз с
винтовкой в руках.
До вечера еще было много времени, и потому мы с Дерсу взяли свои
винтовки и пошли на разведки. Осенью, во время ненастья, лес имеет особенно унылый вид. Голые стволы деревьев, окутанные холодным туманом, пожелтевшая трава, опавшая на землю листва и дряблые потемневшие папоротники указывали, что наступили уже сумерки года. Приближалась зима.
Выбравшись на берег, первое, что мы сделали, — разложили костер. Надо было обсушиться. Кто-то подал мысль, что следует согреть чай и поесть. Начали искать мешок с продовольствием, но его не оказалось. Не досчитались также одной
винтовки. Нечего делать, мы закусили тем, что было у каждого в кармане, и пошли дальше. Удэгейцы говорили, что к вечеру мы дойдем до фанзы Сехозегоуза. Та м в амбаре они надеялись найти мороженую рыбу.
Дерсу хотел было еще что-то сказать, но смутился и стал рукавом обтирать приклад своей
винтовки.
Неточные совпадения
— Послушай, Казбич, — говорил, ласкаясь к нему, Азамат, — ты добрый человек, ты храбрый джигит, а мой отец боится русских и не пускает меня в горы; отдай мне свою лошадь, и я сделаю все, что ты хочешь, украду для тебя у отца лучшую его
винтовку или шашку, что только пожелаешь, — а шашка его настоящая гурда [Гурда — сорт стали, название лучших кавказских клинков.] приложи лезвием к руке, сама в тело вопьется; а кольчуга — такая, как твоя, нипочем.
— Да-с! конечно-с! Это штука довольно мудреная!.. Впрочем, эти азиатские курки часто осекаются, если дурно смазаны или не довольно крепко прижмешь пальцем; признаюсь, не люблю я также
винтовок черкесских; они как-то нашему брату неприличны: приклад маленький — того и гляди, нос обожжет… Зато уж шашки у них — просто мое почтение!
Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, хотя с меньшею силою. Было так темно, что хоть глаз выколи. Хозяин встретил нас у ворот, держа фонарь под полою, и ввел меня в горницу, тесную, но довольно чистую; лучина освещала ее. На стене висела
винтовка и высокая казацкая шапка.
Человек пять солдат, передав
винтовки товарищам, тоже ломали и дробили отжившие вещи, — остальные солдаты подвигались все ближе к огню; в воздухе, окрашенном в два цвета, дымно-синеватый и багряный, штыки блестели, точно удлиненные огни свеч, и так же струились вверх.
Он проехал, не глядя на солдат, рассеянных по улице, — за ним, подпрыгивая в седлах, снова потянулись казаки; один из последних, бородатый, покачнулся в седле, выхватил из-под мышки солдата узелок, и узелок превратился в толстую змею мехового боа; солдат взмахнул
винтовкой, но бородатый казак и еще двое заставили лошадей своих прыгать, вертеться, — солдаты рассыпались, прижались к стенам домов.