Эрта: Армия Акана

Николай Побережник, 2016

Накануне войны терратос рвут на части гильдии торговцев и промышленников. Вероломное вторжение, богатые ресурсами предгорья потеряны, а среди ущелий и опасных перевалов ведет свою горную армию Кинт Акан. Он молод и храбр, но война, лишения и горе снова и снова испытывают его. Того, чье лицо высушено ледяными ветрами, испачкано потом и кровью, а сердце черствеет с каждым последним вздохом погибшего товарища. Найти в себе силы идти до конца, не сломаться и вырвать победу у северян! Что станет наградой за храбрость и верность терратосу?

Глава восьмая

Переход по холмам, поросшим густым смешанным лесом, после узких и опасных горных троп показался прогулкой, за исключением момента, когда всему отряду пришлось пересекать северный торговый тракт с запада на восток. Выслав дозорных на север и юг по тракту, Кинт, сидя в седле, волнуясь, находился на дороге и наблюдал, как отряд пересекает полотно тракта. Но все обошлось, отряд ушел в холмы на восток, а несколько бойцов подмели булыжник и замаскировали примятые на обочинах кусты. Затем от отряда отделилось звено Локта и выдвинулось к рыбацкой деревушке, а остальные, пробираясь лесной чащей, пошли на восток.

Место для нового лагеря нашли в трех часах пути от тракта, на высоком холме, один из склонов которого был лысым и усыпанным мелким камнем и валунами, выше уже продолжался хвойный лес. У подножия холма, в узкой долине протекал широкий ручей с чистой водой. Удобное, одним словом, место. И от тракта недалеко, и пройти меж холмов большой группой людей незамеченными вполне возможно, да и некому тут замечать, разве что кочевники… Кинт видел, пока двигались на вершину холма, странные отметки на деревьях — стесанная кора и какие-то символы. Брэтэ сказал, что так кочевники оставляют своим сообщения…

— Да, дьявол их возьми! — отлично держась в седле и длинным трофейным штыком приподнимая нависающие над тропой ветки, чтобы они не влепили по лицу, говорил Брэтэ. — Это у них такая грамота знаков своя… Вот ведь, народ есть, а своего терратоса у него нет. Я и в горах, бывало, замечал на скалах знаки, нарисованные или выложенные мелкими камушками да ветками.

— И разговаривают они странно, — Кинт ехал рядом с капитаном, — слова будто проглатывают.

— Ты, что ли, поболтать с ними умудрился? — сипло хмыкнул Брэтэ. — Странно, когда у меня служил звеньевым, то все больше стрелял в них, а не разговаривал.

— Довелось, — ответил Кинт, а потом привстал в стременах, повернулся назад и негромко крикнул: — Привал! Не курить! Оправиться, проверить упряжь и груз! Еще час — и мы на месте.

Как только отряд достиг вершины холма, Григо сразу по-хозяйски стал организовывать быт, а Брэтэ скомандовал выставить охранение, теперь оставалось дождаться разведчиков. Звено Локта прибыло в лагерь к ужину, оставив двоих наблюдателей у деревушки.

— Рассказывай, — сказал Кинт, дождавшись, когда звеньевой разведчиков выскреб котелок с кашей и принялся за чай. Григо, Брэтэ и Акли присели рядом на вьюках.

— Кавалерия все еще там, сотня, не меньше… какие-то обозники, все суетятся около одного из домов, похоже, там офицеры квартируют, да, местных, то есть деревенских, не видно никого, даже детей… они же обычно носятся, ну, играют — и плевать им на войну, а там нет…

— Похоже, угнали в рабство. — Брэтэ, наконец, в первый раз за весь переход раскурил трубку и с удовольствием затянулся.

— Угу… — отпил горячий чай Локт, — у реки возня какая-то еще была, рассмотреть не удалось, дома закрывали, но было слышно, что какая-то паровая машина работает.

— Может, катер? — предположил Григо.

— Откуда?

— А дирижабли откуда? Вот оттуда же и катер.

— Ну, может быть…

— Сколько всего северян?

— Когда уходили, было около двух сотен.

— Много! Кинт… уверен? — Брэтэ обратился к Кинту, но на него не смотрел, а смотрел, как сизый дым из трубки поднимается вверх и рассеивается в ветках разлапистого дерева.

— Если будем действовать решительно — то уверен… и вот что, сколько гранат трофейных осталось?

— Четыре.

— Отдайте их Локту, покажите, как взводить, а я скажу, что делать с ними завтра.

— Хорошо.

— Брэтэ, проследите, чтобы подготовили орудие, снарядили патронами магазины. К этому орудию ведь винтовочные патроны подходят, что идут к трофейным затворным винтовкам?

— Верно, — кивнул Брэтэ.

— Значит, все трофейные винтовки пока отложить, боеприпасы к ним собрать, пусть при орудии будут, а наш отряд и карабинами обойдется, и скорострельность выше, и многозарядность.

— Разумно, — снова кивнул Брэтэ, — а то, что карабин не так далеко бьет, так тут, в лесах, максимум на сто шагов стрелять придется.

— И вот еще что, у нас некоторые одеты в трофейное, так что все мундиры пусть вывернут наизнанку, а то порубим своих, приняв за северян, а рубка будет знатная.

После ужина штаб просидел в стороне от всего отряда еще пару часов, обсуждая завтрашнюю операцию. Обговорили все неоднократно, пытаясь учесть все неожиданности, которые могут произойти. Затем Григо отправился собирать для бойцов пайки в рейд, Брэтэ и Акли занялись вооружением, а Кинт и Локт остались и дотемна еще просидели над картой.

— Волнуешься? — спросил Кинт Сарта; тот наконец-то закончил со сбором патронов для трофейного орудия в ящики, пришел к дереву, у которого прилег на ночлег Кинт, и тоже раскатал коврик из прутьев.

— Конечно.

— Что этот северянин? Бежать не пытался?

— Да он и не северянин… вернее, северянин, только родом из предгорий, что прямо на границе.

— Горец, значит, из местных.

— Да, рассказал, что полгода как в артиллерии, а до этого был механиком в одном приграничном городке северян.

— Смотрю, ты прям его разговорил… Не расслабляйся с ним, Сарт, верить врагу нельзя.

— Я и не расслабляюсь. — Сарт задрал рукав бушлата и продемонстрировал кобуру маленького двуствольного пистолета.

— Молодец, — похлопал его по плечу Кинт, уложил поудобнее свой ранец на земле и, опустив на него голову, накрылся походным одеялом.

Закрыв глаза, Кинт слушал, как шепотом переговариваются бойцы, расположившиеся звеньями. Доносилось ворчание и брань Брэтэ по поводу северян, их терратоса и вообще всех, кто на старости лет испортил ему жизнь… А еще канонада на юге, ее звуки, разбегаясь эхом меж холмов и затухая в лесу, порой тоже доносились, но уже гораздо глуше и не так часто — фронт откатывается южнее.

Утром ощущалась некоторая нервозность у всех, кроме Брэтэ, хотя количество бранных слов произносимых им, явно увеличилось — тоже нервничает, старый вояка. В лагере остались лишь один из подчиненных Григо, пленный северянин и еще один боец, подвернувший ногу на переходе. Звено Акли вышло раньше, сразу забирая чуть севернее, по направлению к тракту, за ним звено Локта дозором, а спустя полчаса выдвинулся остальной отряд, хотя, что там осталось, одно целое и одно неполное звено при орудии.

Спустя три часа отряд стоял на старой грунтовой дороге, что, заворачивая за холм, шла от тракта в узкую долину, к одиноко стоящей ферме, недалеко от рыбацкой деревушки. Ферма была разорена и сожжена, ее хозяева вздувшимися и смердящими пузырями лежали у забора, а над ними роились мухи…

Орудие собрали и установили на лафет, запрягли двух лошадей для его перевозки. Сарт очень дотошно и уже неоднократно все проверил, как закреплено орудие, ящики с патронами на двух лошадях.

Прискакал Локт и спешился, подошел к Кинту и Брэтэ:

— Особо ничего не изменилось в обстановке, на север какой-то обоз пошел, охраны мало, одно звено.

— Давно? — спросил Кинт, проверив, как закреплены ножны палаша на поясе.

— Минут сорок назад.

— Значит скоро… Твои наблюдатели знают, что делать?

— Да, как и обговаривали вчера — только кавалерия выдвинется по тракту на север, один сразу с вон той проплешины на склоне подаст сигнал, а второй уедет на юг, наблюдать за трактом.

— Отлично… ждем…

Минут через сорок, с трудом, но можно было расслышать, как с севера доносятся звуки перестрелки. Затем спустя полчаса можно было расслышать, как по тракту, к деревне, громыхая по булыжнику, пронеслась повозка, а потом часто зазвенел тревожный колокол.

— Началось, тревогу сыграли, — даже с каким-то облегчением сказал Кинт, увидев, как разведчик Локта машет какой-то тряпкой, стоя на склоне холма.

— Началось, картечь им в брюхо! — Брэтэ, словно забыв, сколько ему лет, вскочил в седло.

— Локт! Сопроводи Сарта с расчетом орудия на перекресток, а потом действуй! — крикнул Кинт, вынув из чехла, притороченного к седлу, карабин и привстал в стременах. — Вперед! За терратос!

Две дюжины всадников, ворвавшихся на улочки рыбацкой деревушки, устроили знатный переполох в стане врага. Как и было выяснено разведкой, ни одного местного в деревне не было, кругом лишь красные мундиры, и отряд Кинта, не спешиваясь, пронесся через деревню, стреляя во все, что движется и красного цвета, затем Брэтэ повел свое звено к реке, Кинт свое по восточной окраине, а Григо скомандовал трофейщикам приготовиться.

Локт, как циркач перепрыгивая каменные заборы и деревянные изгороди, пробрался к одному из домов, из которого начали активно отстреливаться, и метнул в окно гранату… взрыв, крики, ржание лошадей… Опустошив магазин карабина, Кинт сунул его в чехол, выпрыгнул из седла, накрутил поводья на изгородь и присел у нее с револьвером и палашом в руках. Бойцы звена последовали примеру Кинта, и спустя минуту все звено двинулось через дворы с окраины к реке, навстречу Брэтэ, который, судя по стихшей перестрелке у реки, там уже закончил. Грохнул второй взрыв, за ним сразу же третий — это Локт, снова обнаружив большое скопление живой силы противника, сократил ее количество. Красные мундиры северян становились бурыми от крови, противник запаниковал, не смог вовремя оценить происходящее, и самое главное — был лишен командования первой же гранатой, брошенной Локтом. Боец, который шел рядом с Кинтом и умело действовал палашом в рукопашной, вдруг остановился, чуть качнулся назад и упал. Тяжелая пуля обожгла лоб Кинта и смачно влепилась в бревенчатую стену какого-то сарая, вдоль которого он шел… Все-таки не всех северян охватила паника, кто-то заперся в каменном доме с чердаком, стоящем посередине деревни, и теперь активно и весьма успешно отстреливался. Кинт успел присесть за поилку у конюшен, а еще один боец отряда, получив пулю в висок, завалился набок замертво.

— Локт! — крикнул Кинт, вытряхнув гильзы из барабана револьвера. — Тот дом!

Локт лишь кивнул и, перемахнув изгородь, скрылся за домом напротив. А Кинт, пригнувшись, перебежал через двор, влетел в оставленную открытой дверь дома, где схватил два масляных светильника и выбежал обратно, крикнув:

— За мной! Прикройте.

Под прикрытием поредевшего звена Кинт подбежал к последнему в деревне дому, откуда еще велась стрельба, к тому самому, в который Локт забросил четвертую гранату. Но, видно, большого эффекта это не произвело, вяло, но из дома продолжали отстреливаться.

— Да н-на! — С силой Кинт метнул зажженную лампу в деревянный фронтон, затем прокрался вдоль развешенных на жердях рыболовных сетей и следом метнул вторую лампу в окно, из которого секунду назад выстрелили, и успешно — свалили с коня бойца из звена Брэтэ.

Ламповое масло занялось моментально, начинала гореть кровля, да и из окна спустя минуту повалил дым.

— Брэтэ! Уводите звено на перекресток, помогите Сарту и замаскируйте как-нибудь орудие!

Брэтэ, услышав Кинта, кивнул и скомандовал своим бойцам отходить.

С довольным и перепачканным сажей лицом Локт прокрался к Кинту с гранатой в руке:

— Смотри, я еще одну у мертвого красномундирника нашел!

— Так кидай! А то не успокоятся они там никак, — кивнул Кинт за злополучный дом, который горел, но его защитники продолжали отстреливаться.

Грохнул взрыв, и он будто был сигналом к прекращению огня, кроме ржания лошадей и стона раненых больше не слышалось никаких звуков.

— Григо! Приступай! Остальным перезарядить оружие, а лошадей передать трофейщикам! Вы вчетвером, — обратился Кинт к бойцам своего звена, — помогите.

— Кинт, тут офицер северян! — Боец Локта приволок контуженого и оттого туго соображающего, что происходит, капитана; мужчина лет сорока, босой, легко ранен в плечо и с посеченным осколками лицом.

— Вязать по рукам и ногам — и на лошадь, в лагере допросим! Да, и мешок какой-нибудь ему на голову, да посмотрите, что за ранение, перевяжите, еще кровью изойдет.

— Так есть!

Поглядывая назад, на деревню, где орудуют трофейщики, Кинт с остальным отрядом заняли оборону на севере деревни, в ожидании возвращения кавалерии. Часть бойцов расположилась в канаве вдоль тракта, а часть за наскоро сооруженной баррикадой.

— Что-то долго… — Брэтэ посмотрел на Кинта.

— Не долго, — Кинт убрал хронометр в карман, — чуть больше сорока минут… вот-вот появятся, если…

— Если они не решат преследовать звено Акли по лесу, — договорил Локт.

Кинт посмотрел направо, на грунтовку к ферме и крикнул:

— Сарт, будь готов развернуть орудие на дорогу к ферме.

— Так есть! — отозвался новоиспеченный артиллерист.

Но небесам было угодно, чтобы все случилось так, как и задумал Кинт. Прошло еще немного времени в томительном ожидании, и со стороны фермы показались четверо всадников.

— У Акли тоже потери, — прокомментировал Локт.

— Это война, сынок, — Брэтэ сплюнул на землю, — у этой стервы своя жатва.

Акли был ранен, еле держался в седле, исцарапанное ветками лицо, на скорую руку перевязанные живот и бедро, штанина, пропитанная кровью, встала коркой…

— Мастер-жандарм Кинт, звено приказ выполнило, — только и смог сказать Акли и ткнулся лицом в гриву лошади.

— Снимайте его, оттащите в тыл, к Григо, — крикнул Кинт, и в этот момент из-за поворота на тракте показалась кавалерия противника. — К бою!

Конница встала… Кинт приложился к подзорной трубе, прямой участок тракта шагов на тысячу… Офицер северян в первой шеренге, занимавшей тракт на всю ширину, тоже смотрел на деревню в подзорную трубу.

— Ну… что там? — нетерпеливо спросил Локт.

— Рассматривает нас.

— Удивлен?

— Весьма, — зло улыбнулся Кинт, — началось! Приготовились!

Кавалерия противника пошла в атаку, раздались первые выстрелы их карабинов, справа от Кинта кто-то вскрикнул и схватился за плечо…

— Сарт! Огонь!

Отпихнув палкой ветки кустов, которыми закидали орудие, Сарт с усилием крутанул ручку спуска вперед, а потом, стиснув зубы, еще и еще быстрее…

Одновременно с орудием практически залпом выстрелили и остальные бойцы отряда Кинта… Сноп винтовочных пуль, выпущенных из многоствольного орудия, проделал немалую брешь в шеренгах противника, который уже пустил коней в галоп, сверкнули клинки палашей…

— Магазин! — заорал не своим голосом Сарт кому-то из расчета, кто был заряжающим.

Лязг затвора, частые щелчки начинающего вращаться смертоносного механизма и снова — та-та-та-та-та-та…

— Магазин! Та-та-та-та-та-та… Магазин…

Несмотря на десятикратное превышение в количестве бойцов, это был не бой, скорее, расстрел. Прежде чем трофейное орудие заклинило, как предупреждал пленный, Сарт успел расстрелять четыре магазина, на пятом орудие лязгнуло, поперхнулось — и вращение стволов вокруг оси замерло… Однако даже двум десяткам карабинов отряда Кинта работы почти не нашлось, все было кончено. Теперь грузить трофеи и уходить, быстро уходить.

Отряд расположился на привал, пройдя пару часов на восток. Нужно было проверить груз, напоить лошадей, перевязать раненых и похоронить тех, кто пал в бою… тех, кого не стали бросать на поругание взбешенному врагу и забрали с собой.

— Я думаю, — Брэтэ кивнул на орудие, прежде чем отряду снова тронуться в путь, — с таким оружием и вой на бессмысленна… сколько смерти разом.

— Но она идет, — ответил Кинт, набивая трубку, — и, похоже, она надолго.