Неточные совпадения
Летом изюбр держится по теневым склонам лесистых
гор, а зимой — по солнцепекам и в долинах, среди равнинной
тайги, где полянки чередуются с перелесками. Любимый летний корм изюбра составляет леспедеца, а зимой — молодые побеги осины, тополя и низкорослой березы.
Дальше из его слов я понял, что раньше это были люди, но они заблудились в
горах, погибли от голода, и вот теперь души их бродят по
тайге в таких местах, куда редко заходят живые.
Долго сидели мы у костра и слушали рев зверей. Изюбры не давали нам спать всю ночь. Сквозь дремоту я слышал их крики и то и дело просыпался. У костра сидели казаки и ругались. Искры, точно фейерверк, вздымались кверху, кружились и одна за другой гасли в темноте. Наконец стало светать. Изюбриный рев понемногу стих. Только одинокие ярые самцы долго еще не могли успокоиться. Они слонялись по теневым склонам
гор и ревели, но им уже никто не отвечал. Но вот взошло солнце, и
тайга снова погрузилась в безмолвие.
Неточные совпадения
Его железная натура, кажется, не знала, что такое усталость, и жить по целым месяцам в глубине
тайги, по неделям спать под прикрытием полотняной палатки на снегу в
горах, делать тысячеверстные экскурсии верхом — во всех этих подвигах Данила Шелехов не знал соперников.
Любимым местом Дерсу был уголок около печки. Он садился на дрова и подолгу смотрел на огонь. В комнате для него все было чуждо, и только горящие дрова напоминали
тайгу. Когда дрова
горели плохо, он сердился на печь и говорил:
Река Бикин считается самой лесистой рекой. Лесом покрыто все:
горы, долины и острова. Бесконечная
тайга тянется во все стороны на сотни километров. Немудрено, что места эти в бассейне Уссури считаются самыми зверовыми.
В Корсаковском посту живет ссыльнокаторжный Алтухов, старик лет 60 или больше, который убегает таким образом: берет кусок хлеба, запирает свою избу и, отойдя от поста не больше как на полверсты, садится на
гору и смотрит на
тайгу, на море и на небо; посидев так дня три, он возвращается домой, берет провизию и опять идет на
гору…
Когда в девятом часу бросали якорь, на берегу в пяти местах большими кострами
горела сахалинская
тайга.