Дерсу
сел на берегу речки и стал переобуваться, а я пошел дальше. Тропинка описывает здесь дугу в 120 градусов. Отойдя немного, я оглянулся назад и увидел его, сидящего на берегу речки. Он махнул мне рукой, чтобы я его не дожидался.
Неточные совпадения
Село Шкотово находится около устья реки Цимухе,
на правом
берегу. Основание его относится к 1864 году. В 1868 году его сожгли хунхузы, но
на другой год оно возродилось снова [Д.Н. Мушкетов. Геологическое описание района Сучанской ж. д., 1910 г.]. Пржевальский в 1870 году в нем насчитал 6 дворов и 34 души обоего пола [Н.М. Пржевальский. Путешествие по Уссурийскому краю, 1869 г., стр. 135–136.]. Я застал Шкотово довольно большим
селом [В 1902 г. в селении насчитывалось 88 семейств.].
От Шкотова вверх по долине Цимухе сначала идет проселочная дорога, которая после
села Новороссийского сразу переходит в тропу. По этой тропе можно выйти и
на Сучан, и
на реку Кангоузу [Сан — разлившееся озеро.], к
селу Новонежину. Дорога несколько раз переходит с одного
берега реки
на другой, и это является причиной, почему во время половодья сообщение по ней прекращается.
От описанного
села Казакевичево [
Село Казакевичево основано в 1872 году.] по долине реки Лефу есть 2 дороги. Одна из них, кружная, идет
на село Ивановское, другая, малохоженая и местами болотистая, идет по левому
берегу реки. Мы выбрали последнюю. Чем дальше, тем долина все более и более принимала характер луговой.
К полудню мы доехали еще до одной возвышенности, расположенной
на самом
берегу реки, с левой стороны. Сопка эта высотою 120–140 м покрыта редколесьем из дуба, березы, липы, клена, ореха и акаций. Отсюда шла тропинка, вероятно, к
селу Вознесенскому, находящемуся западнее, километрах в двенадцати.
Около полудня мы с Дерсу дошли до озера. Грозный вид имело теперь пресное море. Вода в нем кипела, как в котле. После долгого пути по травяным болотам вид свободной водяной стихии доставлял большое удовольствие. Я
сел на песок и стал глядеть в воду. Что-то особенно привлекательное есть в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется вода о
берег.
На половине пути между
селом Пермским и постом Ольги с левой стороны высится скала, называемая местными жителями Чертовым утесом. Еще 15 минут ходу, и вы подходите к морю. Читатель поймет то радостное настроение, которое нас охватило. Мы
сели на камни и с наслаждением стали смотреть, как бьются волны о
берег.
При приближении человека они испуганно, с криком снимались с места и летели сначала в море, потом вдруг круто поворачивали в сторону и разом, точно по команде,
садились снова
на берег.
Погуляв по северной стороне островка, где есть две красивые, как два озера, бухты, обсаженные деревьями, мы воротились в село. Охотники наши застрелили дорогой три или четыре птицы. В
селе на берегу разостланы были циновки; на них сидели два старика, бывшие уже у нас, и пригласили сесть и нас. Почти все жители села сбежались смотреть на редких гостей.
Я, задыхаясь, повторял: «Кулик, кулик красноножка,
сел на берег близехонько, вон он ходит…» Но Григорий Иваныч не понимал чувства охотника и сурово приказал мне сесть и продолжать.
Около полудня переехал я через озеро,
сел на берегу, смотрю на монастырь, где с лишком два года трудовую лямку тёр.
Неточные совпадения
И, положив ружье, полный тоски,
садился он
на морской
берег.
Раскольников вышел из сарая
на самый
берег,
сел на складенные у сарая бревна и стал глядеть
на широкую и пустынную реку.
Катерина. Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно, я выбежала
на Волгу,
села в лодку, да и отпихнула ее от
берега.
На другое утро уж нашли, верст за десять!
Городской бульвар
на высоком
берегу Волги, с площадкой перед кофейной. Направо (от актеров) — вход в кофейную, налево — деревья; в глубине низкая чугунная решетка, за ней — вид
на Волгу,
на большое пространство: леса,
села и проч.
На площадке столы и стулья: один стол
на правой стороне, подле кофейной, другой —
на левой.
Утром
сели на пароход, удобный, как гостиница, и поплыли встречу караванам барж, обгоняя парусные рыжие «косоуши», распугивая увертливые лодки рыбаков. С
берегов, из богатых
сел, доплывали звуки гармоники, пестрые группы баб любовались пароходом, кричали дети, прыгая в воде,
на отмелях. В третьем классе,
на корме парохода, тоже играли, пели. Варвара нашла, что Волга действительно красива и недаром воспета она в сотнях песен, а Самгин рассказывал ей, как отец учил его читать: