Неточные совпадения
На востоке высился высокий водораздел между бассейном Лефу и
водами, текущими в Даубихе. Другой горный хребет тянулся с востока на запад и служил границей между Лефу и
рекой Майхе. На юго-востоке, там, где оба эти хребта сходились вместе, высилась куполообразная гора Да-дянь-шань.
Когда я возвращался назад, уже смеркалось.
Вода в
реке казалась черной, и на спокойной поверхности ее отражались пламя костра и мигающие на небе звезды. Около огня сидели стрелки: один что-то рассказывал, другие смеялись.
После этого я слышал всплеск по
реке и шипение головешки. Очевидно, старик бросил ее в
воду. Потом мне удалось как-то согреться, и я уснул.
Сильный ветер гнал
воду к устью Лефу, вследствие чего
река вышла из берегов и понемногу стала затоплять равнину.
Вода всюду замерзла, по
реке шла шуга.
Благодаря крутому падению тальвега [Самые низкие места, по которым сбегает
вода.]
вода в
реке движется быстро, смывает все, что попадается ей на пути, и выпрямляет течение.
Среди этой массы
воды русло
реки отмечалось быстрым течением и деревьями, росшими по берегам ее.
Утром перед восходом солнца дождь перестал, но
вода в
реке начала прибывать, и потому надо было торопиться с переправой. В этом случае значительную помощь оказали нам гольды. Быстро, без проволочек, они перебросили на другую сторону все наши грузы. Слабенькую лошадь переправили в поводу рядом с лодкой, а остальные переплыли сами.
Когда лодка отчалила от берега, мы тоже тронулись в путь. Теперь горы были справа, а
река — слева. Болота кончились, но это нас не избавило от сырости. От последних дождей земля была сильно пропитана
водой; ручьи вышли из берегов и разлились по долинам.
Река Вангоу невелика. Она шириной 4–6 м и глубиной 40–60 см, но теперь она разлилась и имела грозный вид.
Вода шла через лес. Люди переходили через затопленные места без особых затруднений, лошадям же опять досталось.
Паначев работал молча: он по-прежнему шел впереди, а мы плелись за ним сзади. Теперь уже было все равно. Исправить ошибку нельзя, и оставалось только одно: идти по течению
воды до тех пор, пока она не приведет нас к
реке Улахе. На большом привале я еще раз проверил запасы продовольствия. Выяснилось, что сухарей хватит только на сегодняшний ужин, поэтому я посоветовал сократить дневную выдачу.
Через несколько минут мы подошли к
реке и на другом ее берегу увидели Кокшаровку. Старообрядцы подали нам лодки и перевезли на них седла и вьюки. Понукать лошадей не приходилось. Умные животные отлично понимали, что на той стороне их ждет обильный корм. Они сами вошли в
воду и переплыли на другую сторону
реки.
Вода в
реке стояла на прибыли, и потому вброд ее перейти было нельзя. У китайцев нашлась небольшая лодка. Мы перевезли в ней седла и грузы, а коней переправили вплавь.
Следующий день, 8 июня, ушел на поиски в
воде ружей. Мы рассчитывали, что при солнце будет видно дно
реки, но погода, как на грех, снова испортилась. Небо покрылось тучами, и стало моросить. Тем не менее после полудня Меляну удалось найти 2 ружья, ковочный инструмент, подковы и гвозди. Удовольствовавшись этим, я приказал собираться в дорогу.
Один из них стоял на берегу и изо всей силы упирал шест в дно
реки, а другой опускался по нему в
воду.
3 часа мы шли без отдыха, пока в стороне не послышался шум
воды. Вероятно, это была та самая
река Чау-сун, о которой говорил китаец-охотник. Солнце достигло своей кульминационной точки на небе и палило вовсю. Лошади шли, тяжело дыша и понурив головы. В воздухе стояла такая жара, что далее в тени могучих кедровников нельзя было найти прохлады. Не слышно было ни зверей, ни птиц; только одни насекомые носились в воздухе, и чем сильнее припекало солнце, тем больше они проявляли жизни.
Последние часто садились на
воду и, распластав крылья, предоставляли себя течению
реки.
Долина Вай-Фудзина богата террасами. Террасы эти идут уступами, точно гигантские ступени. Это так называемые «пенеплены». В древние геологические периоды здесь были сильные денудационные процессы [От слова «денудация» — процесс разрушения и сноса горных пород под влиянием воздуха,
воды, ледников. (Прим. ред.)], потом произошло поднятие всей горной системы и затем опять размывание.
Вода в
реках в одно и то же время действовала и как пила, и как напильник.
Общее направление
реки Вай-Фудзина юго-восточное. В одном месте она делает излом к югу, но затем выпрямляется вновь и уже сохраняет это направление до самого моря. На западе ясно виднелся Сихотэ-Алинь. Я ожидал увидеть громаду гор и причудливые острые вершины, но передо мной был ровный хребет с плоским гребнем и постепенным переходом от куполообразных вершин к широким седловинам. Время и
вода сделали свое дело.
В период летних дождей
вода, стекающая с окрестных гор, переполняет
реку и разливается по долине. Самые большие наводнения происходят в нижнем течении Вай-Фудзина, там, где
река принимает в себя сразу два притока: Сыдагоу — справа и Арзамасовку — слева. По словам пермцев, умеренные наводнения не только не приносят вреда, но, наоборот, даже полезны, так как после них на земле остается плодородный ил. Большие же наводнения совершенно смывают пашни и приносят непоправимый вред.
26 числа небо начало хмуриться. Порывистый ветер гнал тучи в густой туман. Это был плохой признак. Ночью пошел дождь с ветром, который не прекращался подряд 3 суток. 28-го числа разразилась сильная буря с проливным дождем.
Вода стекала с гор стремительными потоками;
реки переполнились и вышли из берегов; сообщение поста Ольги с соседними селениями прекратилось.
Во время последнего наводнения
вода размыла ложе
реки шириной до 100 сажен.
Бренчанье гальки удалялось по направлению к
реке, и вдруг я увидел на краю отмели около
воды какую-то длинную тень.
Через 2 часа темное небо начало синеть. Можно было уже рассмотреть противоположный берег и бурелом на
реке, нанесенный
водою. Мы пошли на то место, где видели зверя. На песке около
воды были ясно видны отпечатки большой кошачьей лапы. Очевидно, тигр долго бродил около бивака с намерением чем-нибудь поживиться, но собаки почуяли его и забились в палатку.
После полудня мы вышли наконец к
реке Сандагоу. В русле ее не было ни капли
воды. Отдохнув немного в тени кустов, мы пошли дальше и только к вечеру могли утолить мучившую нас жажду. Здесь в глубокой яме было много мальмы [Рыба, похожая на горную форель.]. Загурский и Туртыгин без труда наловили ее столько, сколько хотели. Это было как раз кстати, потому что взятое с собой продовольствие приходило к концу.
В верхней части
река Сандагоу слагается из 2
рек — Малой Сандагоу, имеющей истоки у Тазовской горы, и Большой Сандагоу, берущей начало там же, где и Эрлдагоу (приток Вай-Фудзина). Мы вышли на вторую речку почти в самых ее истоках. Пройдя по ней 2–3 км, мы остановились на ночлег около ямы с
водою на краю размытой террасы. Ночью снова была тревога. Опять какое-то животное приближалось к биваку. Собаки страшно беспокоились. Загурский 2 раза стрелял в воздух и отогнал зверя.
Следующий день был воскресный. Пользуясь тем, что
вода в
реке была только кое-где в углублениях, мы шли прямо по ее руслу. В средней части
реки Сандагоу растут такие же хорошие леса, как и на
реке Сыдагоу. Всюду виднелось множество звериных следов. В одном месте
река делает большую петлю.
По пути она забирает
воду с правой стороны из
реки Вымойной, которая, в свою очередь, принимает в себя
реки Сальную, Клышную и Судновую.
В долине
реки Сальной можно наблюдать весьма интересные образования.
Вода, стекающая с горы, по узким ложбинам выносит массы песка и щебня. По выходе в долину материал этот складывается в большие конусы, которые тем больше, чем длиннее и глубже ущелье. Вероятно, конусы эти нарастают периодически, во время сильных ливней, потому что только масса быстро двигающейся
воды способна переносить столь крупные обломки горной породы.
В темноте ничего не было видно, слышно было только, как шумела
вода в
реке, шумел дождь и шумел ветер в лесу.
Долина
реки Тадушу весьма плодородна. Больших наводнений в ней не бывает. Даже в том месте, где на коротком протяжении впадают в нее сразу 3 сравнительно большие
реки (Динзахе, Сибегоу и Юшангоу),
вода немного выходит из берегов, и то ненадолго.
После полудня погода стала заметно портиться. На небе появились тучи. Они низко бежали над землей и задевали за вершины гор. Картина сразу переменилась: долина приняла хмурый вид. Скалы, которые были так красивы при солнечном освещении, теперь казались угрюмыми;
вода в
реке потемнела. Я знал, что это значит, велел ставить палатки и готовить побольше дров на ночь.
В среднем течении Ли-Фудзин проходит у подножия так называемых Черных скал. Здесь
река разбивается на несколько проток, которые имеют вязкое дно и илистые берега. Вследствие засоренности главного русла
вода не успевает пройти через протоки и затопляет весь лес. Тогда сообщение по тропе прекращается. Путники, которых случайно застанет здесь непогода, карабкаются через скалы и в течение целого дня успевают пройти не более 3 или 4 км.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на месте. Это означало, что он вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел к
реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел в
воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
Река Ното порожистая, и плавание по ней считается опасным. В нижнем течении она около 60 м ширины, 1 м глубины и имеет быстроту течения до 8 км в час в малую
воду. В дождливый период года
вода, сбегающая с гор, переполняет
реку и производит внизу большие опустошения.
Река Динзахе сильно извивается по долине. Местами она очень мелка, течет по гальке и имеет много перекатов, но местами образует глубокие ямы.
Вода в массе вследствие посторонних примесей имеет красивый опаловый оттенок.
За перевалом, следуя течению
воды к востоку, мы часа в 3,5 дня вышли на
реку Инза-Лазагоу — Долина серебряной скалы.
Река эта будет самым большим и ближайшим к морю притоком Тютихе. В верховьях Инза-Лазагоу состоит тоже из 2 речек, именуемых также Сицой и Тунцой. Каждая из них, в свою очередь, слагается из нескольких мелких ручьев.
В 2 км от устья
реки начинаются болота. Песчаные валы и лужи стоячей
воды между ними указывают место, до которого раньше доходило море. В приросте суши принимали участие 3 фактора: отрицательное движение береговой линии, наносы
реки и морской прибой.
Долина Тютихе — денудационная; она слагается из целого ряда котловин, замыкаемых горами. Проходы из одной котловины в другую до того узки, что трудно усмотреть, откуда именно течет
река. Очень часто какой-нибудь приток мы принимали за самое Тютихе, долго шли по нему и только по направлению течения
воды узнавали о своей ошибке.
Мы попали на Тютихе в то время, когда кета шла из моря в
реки метать икру. Представьте себе тысячи тысяч рыб от 3,3 до 5 кг весом, наводняющих
реку и стремящихся вверх, к порогам. Какая-то неудержимая сила заставляет их идти против
воды и преодолевать препятствия.
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу отправились вперед, а лошади остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел
воду. Тогда мы решили повернуть назад и идти напрямик к
реке в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
Надо было торопиться. Через 2 км долина вдруг стала суживаться. Начали попадаться глинистые сланцы — верный признак, что Сихотэ-Алинь был недалеко. Здесь
река протекает по узкому ложу. Шум у подножия береговых обрывов указывал, что дно
реки загромождено камнями. Всюду пенились каскады; они чередовались с глубокими водоемами, наполненными прозрачной
водой, которая в массе имела красивый изумрудный цвет.
Китайская заездка устраивается следующим образом: при помощи камней
река перегораживается от одного берега до другого, а в середине оставляется небольшой проход.
Вода просачивается между камнями, а рыба идет по руслу к отверстию и падает в решето, связанное из тальниковых прутьев. 2 или 3 раза в сутки китаец осматривает его и собирает богатую добычу.
Если смотреть на долину со стороны моря, то она кажется очень короткой. Когда-то это был глубокий морской залив, и устье Аохобе находилось там, где суживается долина. Шаг за шагом отходило море и уступало место суше. Но самое интересное в долине — это сама
река. В 5 км от моря она иссякает и течет под камнями. Только во время дождей
вода выступает на дневную поверхность и тогда идет очень стремительно.
Пока земля прикрыта дерном, она может еще сопротивляться
воде, но как только цельность дернового слоя нарушена, начинается размывание. Быстро идущая
вода уносит с собой легкие частицы земли, оставляя на месте только щебень. От ила, который вместе с пресной
водой выносится
реками, море около берегов, полосой в несколько километров, из темно-зеленого становится грязно-желтым.
Река Сица быстрая и порожистая. Пороги ее не похожи на пороги других
рек Уссурийского края. Это скорее шумные и пенистые каскады. В среднем течении
река шириной около 10 м и имеет быстроту течения 8 км в час в малую
воду. Истоки ее представляются в виде одного большого ручья, принимающего в себя множество мелких ручьев, стекающих с гор по коротким распадкам.
В 25 км от Сихотэ-Алиня Нанца сливается с
рекой Бейцой, текущей с севера. Отсюда собственно и начинается Кулумбе, которая должна была привести нас к Иману.
Вода в
реке стала уже замерзать, появились широкие забереги.
Кулумбе встречает Иман уже большой
рекой, шириной в 100 м, глубиной в 3 м, при быстроте течения 8 км в час в малую
воду. Долина Имана слагается из участков денудационных и тектонических, чередующихся между собою. Первые имеют широтное направление, вторые — меридиональное. Продолжением иманских денудационных долин будут долины притоков Тхетибе, Арму и Кулумбе.
Я принялся расспрашивать удэгейца об Имане и узнал, что в верхнем течении
река имеет направление течения параллельно Сихотэ-Алиню, причем истоки ее находятся на высоте истоков Тютихе. Странное явление!
Вода сбегает с водораздела в каких-нибудь 60 км от моря, течет на запад, совершает длинный кружной путь для того, чтобы в конце концов попасть в то же море.
На Имане, как на всех горных речках, много порогов. Один из них, тот самый, который находится на половине пути между Сидатуном и Арму, считается самым опасным. Здесь шум
воды слышен еще издали, уклон дна
реки заметен прямо на глаз. С противоположного берега нависла скала.
Вода с пеной бьет под нее. От брызг она вся обмерзла.