Стало совсем темно, так темно, что в нескольких шагах нельзя уже было рассмотреть ни черной земли на солонцах, ни темных силуэтов деревьев. Комары нестерпимо кусали шею и руки. Я
прикрыл лицо сеткой. Дерсу сидел без сетки и, казалось, совершенно не замечал их укусов.
— Верно! — крикнули из коридора, но кто-то засмеялся, кто-то свистнул, а маленький курносый,
прикрыв лицо журналом, возмущенно выговорил:
Ребенок видит, что и отец, и мать, и старая тетка, и свита — все разбрелись по своим углам; а у кого не было его, тот шел на сеновал, другой в сад, третий искал прохлады в сенях, а иной,
прикрыв лицо платком от мух, засыпал там, где сморила его жара и повалил громоздкий обед. И садовник растянулся под кустом в саду, подле своей пешни, и кучер спал на конюшне.
Она вышла румяная, полузакрыв томные глаза и по-девичьи
прикрывая лицо локотком, гибкой, кошачьей походкой подошла к смущённому гостю, говоря тихо:
Она опустилась с презрением и тревогой, холодно двинув бровью. Томсон,
прикрыв лицо рукой, сидел, катая хлебный шарик. Я все время стоял. Стояли также Дюрок, Эстамп, капитан и многие из гостей. На праздник, как на луг, легла тень. Началось движение, некоторые вышли из-за стола, став ближе к нам.
Вечером, в середине июля, на берегу полесской речонки Зульни лежали в густом лозняке два человека: нищий из села Казимирки Онисим Козел и его внук, Василь, мальчишка лет тринадцати. Старик дремал,
прикрыв лицо от мух рваной бараньей шапкой, а Василь, подперев подбородок ладонями и сощурив глаза, рассеянно смотрел на реку, на теплое, безоблачное небо, на дальний сосновый лес, резко черневший среди пожара зари.
Неточные совпадения
— Не обязаны, — сказал полицейский, вздохнув глубоко и
прикрывая ресницами большие черные глаза на
лице кирпичного цвета.
В сиповатом голосе Робинзона звучала грусть, он пытался
прикрыть ее насмешливыми улыбками, но это не удавалось ему. Серые тени являлись на костлявом
лице, как бы зарождаясь в морщинах под выгоревшими глазами, глаза лихорадочно поблескивали и уныло гасли, прикрываясь ресницами.
Все, кроме Елены. Буйно причесанные рыжие волосы, бойкие, острые глаза, яркий наряд выделял Елену, как чужую птицу, случайно залетевшую на обыкновенный птичий двор. Неслышно пощелкивая пальцами, улыбаясь и подмигивая, она шепотом рассказывала что-то бородатому толстому человеку, а он, слушая, вздувался от усилий сдержать смех,
лицо его туго налилось кровью, и рот свой, спрятанный в бороде, он
прикрывал салфеткой. Почти голый череп его блестел так, как будто смех пробивался сквозь кость и кожу.
Однажды, придя к учителю, он был остановлен вдовой домохозяина, — повар умер от воспаления легких. Сидя на крыльце, женщина веткой акации отгоняла мух от круглого, масляно блестевшего
лица своего. Ей было уже лет под сорок; грузная, с бюстом кормилицы, она встала пред Климом,
прикрыв дверь широкой спиной своей, и, улыбаясь глазами овцы, сказала:
Лидия молчала, прикусив губы, опираясь локтями о колена свои. Смуглое
лицо ее потемнело от прилива крови, она ослепленно
прикрыла глаза. Климу очень хотелось сказать ей что-то утешительное, но он не успел.