Неточные совпадения
После этого мы разобрали травяной шатер, взяли свои ружья и пошли искать перешеек. Оказалось, что наш бивак
был очень близко от него.
Перейдя через болото, мы прошли немного по направлению
к озеру Ханка, а потом свернули на восток
к реке Лефу.
Перейдя реку Ситухе, мы подошли
к деревне Крыловке, состоящей из 66 дворов. Следующая деревня, Межгорная (семнадцать дворов),
была так бедна, что мы не могли купить в ней даже 4 кг хлеба. Крестьяне вздыхали и жаловались на свою судьбу. Последнее наводнение их сильно напугало.
Моя тропа заворачивала все больше
к югу. Я
перешел еще через один ручей и опять стал подыматься в гору. В одном месте я нашел чей-то бивак. Осмотрев его внимательно, я убедился, что люди здесь ночевали давно и что это, по всей вероятности,
были охотники.
Чем более мы углублялись в горы, тем порожистее становилась река. Тропа стала часто
переходить с одного берега на другой. Деревья, упавшие на землю, служили природными мостами. Это доказывало, что тропа
была пешеходная. Помня слова таза, что надо придерживаться конной тропы, я удвоил внимание
к югу. Не
было сомнения, что мы ошиблись и пошли не по той дороге. Наша тропа, вероятно, свернула в сторону, а эта, более торная, несомненно, вела
к истокам Улахе.
К востоку от водораздела, насколько хватал глаз, все
было покрыто туманом. Вершины соседних гор казались разобщенными островами. Волны тумана надвигались на горный хребет и, как только
переходили через седловины, становились опять невидимыми.
К западу от водораздела воздух
был чист и прозрачен. По словам китайцев, явление это обычное. Впоследствии я имел много случаев убедиться в том, что Сихотэ-Алинь является серьезной климатической границей между прибрежным районом и бассейном правых притоков Уссури.
Я велел подбросить дров в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он
был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной
перешел в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился на Фудзин,
к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется
к северу по побережью моря. Тогда он пошел на Тадушу.
На другой день сразу
было 3 грозы. Я заметил, что по мере приближения
к морю грозы затихали. Над водой вспышки молнии происходили только в верхних слоях атмосферы, между облаками. Как и надо
было ожидать, последний ливень
перешел в мелкий дождь, который продолжался всю ночь и следующие 2 суток без перерыва.
В 2 часа мы дошли до Мяолина — то
была одна из самых старых фанз в Иманском районе. В ней проживали 16 китайцев и 1 гольдячка. Хозяин ее поселился здесь 50 лет тому назад, еще юношей, а теперь он насчитывал себе уже 70 лет. Вопреки ожиданиям он встретил нас хотя и не очень любезно, но все же распорядился накормить и позволил ночевать у себя в фанзе. Вечером он напился пьян. Начал о чем-то меня просить, но затем
перешел к более резкому тону и стал шуметь.
Метко, порою с саркастическими заострениями и преувеличениями охарактеризовав чиновничье-барскую верхушку московского общества, которая, по словам Боборыкина, не столько отстаивает собственную"самобытность", сколько не успевает из лености угнаться за петербургским"высшим светом"и петербургской бюрократией, писатель решительно
переходит к сути своей концепции:
Неточные совпадения
Но злаков на полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного
перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся
было сказать, что"как-никак, а придется в поле с сохою выйти", но дерзкого едва не побили каменьями, и в ответ на его предложение утроили усердие.
Прелесть, которую он испытывал в самой работе, происшедшее вследствие того сближение с мужиками, зависть, которую он испытывал
к ним,
к их жизни, желание
перейти в эту жизнь, которое в эту ночь
было для него уже не мечтою, но намерением, подробности исполнения которого он обдумывал, — всё это так изменило его взгляд на заведенное у него хозяйство, что он не мог уже никак находить в нем прежнего интереса и не мог не видеть того неприятного отношения своего
к работникам, которое
было основой всего дела.
Не весело-то
было ему с серебряного блюда
перейти за простую миску: казалось-то, что и руки ни
к чему не подымались.
Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он
был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шел прямо
к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки
к груди, как чудная игра света
перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле.
Мало-помалу он
перешел к убеждению, что если бы распространить Летний сад на все Марсово поле и даже соединить с дворцовым Михайловским садом, то
была бы прекрасная и полезнейшая для города вещь.