Когда идешь в далекое путешествие, то никогда не надо в
первые дни совершать больших переходов. Наоборот, надо идти понемногу и чаще давать отдых. Когда все приспособятся, то люди и лошади сами пойдут скорее и без понукания.
Неточные совпадения
В
день выступления, 19 мая, мы все встали рано, но выступили поздно. Это вполне естественно.
Первые сборы всегда затягиваются. Дальше в пути все привыкают к известному порядку, каждый знает своего коня, свой вьюк, какие у него должны быть вещи, что сперва надо укладывать, что после, какие предметы бывают нужны в дороге и какие на биваке.
К трем часам
дня отряд наш стал подходить к реке Уссури. Опытный глаз сразу заметил бы, что это
первый поход. Лошади сильно растянулись, с них то и
дело съезжали седла, расстегивались подпруги, люди часто останавливались и переобувались. Кому много приходилось путешествовать, тот знает, что это в порядке вещей. С каждым
днем эти остановки делаются реже, постепенно все налаживается, и дальнейшие передвижения происходят уже ровно и без заминок. Тут тоже нужен опыт каждого человека в отдельности.
Следующий
день был 1 июня. Утром, когда взошло солнце, от ночного тумана не осталось и следа.
Первым с бивака тронулся Паначев. Он снял шапку, перекрестился и пошел вперед, высматривая затески. 2 стрелка помогали ему расчищать дорогу.
Встреча с таким «промышленником» гораздо опаснее, чем встреча со зверем. Надо всегда быть готовым к обороне. Малейшая оплошность — и неопытный охотник погиб. Старые охотники с
первого взгляда разбирают, с кем имеют
дело — с порядочным человеком или с разбойником.
Но и на новых местах их ожидали невзгоды. По неопытности они посеяли хлеб внизу, в долине;
первым же наводнением его смыло, вторым — унесло все сено; тигры поели весь скот и стали нападать на людей. Ружье у крестьян было только одно, да и то пистонное. Чтобы не умереть с голода, они нанялись в работники к китайцам с поденной платой 400 г чумизы в
день. Расчет производили раз в месяц, и чумизу ту за 68 км должны были доставлять на себе в котомках.
Первые два
дня мы отдыхали и ничего не делали. В это время за П.К. Рутковским пришел из Владивостока миноносец «Бесшумный». Вечером П.К. Рутковский распрощался с нами и перешел на судно. На другой
день на рассвете миноносец ушел в море. П.К. Рутковский оставил по себе в отряде самые лучшие воспоминания, и мы долго не могли привыкнуть к тому, что его нет более с нами.
Первым большим притоком Динзахе с правой стороны будет Канхеза. По ней можно выйти на реку Вангоу. В этот
день мы прошли сравнительно немного и на ночь остановились в густом лесу около брошенной зверовой фанзы.
Проникнуть в самую глубь тайги удается немногим. Она слишком велика. Путнику все время приходится иметь
дело с растительной стихией. Много тайн хранит в себе тайга и ревниво оберегает их от человека. Она кажется угрюмой и молчаливой… Таково
первое впечатление. Но кому случалось поближе с ней познакомиться, тот скоро привыкает к ней и тоскует, если долго не видит леса. Мертвой тайга кажется только снаружи, на самом
деле она полна жизни. Мы с Дерсу шли не торопясь и наблюдали птиц.
Сегодня
первый осенний
день — пасмурный и ветреный. Живо, без проволочек, мы собрали свои пожитки и стали спускаться в бассейн Имана. Насколько подъем был крутым со стороны Тютихе, настолько он был пологим со стороны Имана.
Через четверть часа мы подходили к поселку. Я никогда не уставал так, как в этот
день. Дойдя до
первой фанзы, мы вошли в нее и не раздеваясь легли на кан.
Она, в том темно-лиловом платье, которое она носила
первые дни замужества и нынче опять надела и которое было особенно памятно и дорого ему, сидела на диване, на том самом кожаном старинном диване, который стоял всегда в кабинете у деда и отца Левина, и шила broderie anglaise. [английскую вышивку.]
В
первые дни Андрей Иванович опасался за свою независимость, чтобы как-нибудь гость не связал его, не стеснил какими-нибудь измененьями в образе жизни, и не разрушился бы порядок дня его, так удачно заведенный, — но опасенья были напрасны.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти
дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович,
первый и начните.
Стародум. Надлежало образумиться. Не умел я остеречься от
первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность не допустила меня тогда рассудить, что прямо любочестивый человек ревнует к
делам, а не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
Дворянин, например, считал бы за
первое бесчестие не делать ничего, когда есть ему столько
дела: есть люди, которым помогать; есть отечество, которому служить.
"30-го июня, — повествует летописец, — на другой
день празднованья памяти святых и славных апостолов Петра и Павла был сделан
первый приступ к сломке города".
Тут только понял Грустилов, в чем
дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в
первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.