Неточные совпадения
Мне не только не приходилось их подбадривать, а, наоборот, приходилось останавливать из опасения, что они надорвут свое здоровье. Несмотря на лишения, эти скромные труженики терпеливо несли тяготы походной
жизни, и я
ни разу не слышал от них
ни единой жалобы. Многие из них погибли
в войну 1914–1917 годов, с остальными же я и по сие время нахожусь
в переписке.
И вот, когда я глядел на эту милую сцену и подумал, что через полчаса этот самый постовой будет в участке бить ногами в лицо и в грудь человека, которого он до сих пор
ни разу в жизни не видал и преступление которого для него совсем неизвестно, то — вы понимаете! мне стало невыразимо жутко и тоскливо.
А между тем этот человек существует (cogito ergo sum [мыслю — значит, существую (лат.)]), получает жалованье, устроивает, как может, свои дела, и я даже положительно знаю, что 20-го февраля он подал голос за республиканца. И все это он делает,
ни разу в жизни не спросив себя: «Что такое государство?»
Неточные совпадения
Вронский, несмотря на свою легкомысленную с виду светскую
жизнь, был человек, ненавидевший беспорядок. Еще смолоду, бывши
в корпусе, он испытал унижение отказа, когда он, запутавшись, попросил взаймы денег, и с тех пор он
ни разу не ставил себя
в такое положение.
Народ, доктор и фельдшер, офицеры его полка, бежали к нему. К своему несчастию, он чувствовал, что был цел и невредим. Лошадь сломала себе спину, и решено было ее пристрелить. Вронский не мог отвечать на вопросы, не мог говорить
ни с кем. Он повернулся и, не подняв соскочившей с головы фуражки, пошел прочь от гипподрома, сам не зная куда. Он чувствовал себя несчастным.
В первый
раз в жизни он испытал самое тяжелое несчастие, несчастие неисправимое и такое,
в котором виною сам.
Но при всем том трудна была его дорога; он попал под начальство уже престарелому повытчику, [Повытчик — начальник отдела («выть» — отдел).] который был образ какой-то каменной бесчувственности и непотрясаемости: вечно тот же, неприступный, никогда
в жизни не явивший на лице своем усмешки, не приветствовавший
ни разу никого даже запросом о здоровье.
Везде, где бы
ни было
в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов ее или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть
раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на все то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть
раз пробудит
в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю
жизнь.
С первой молодости он держал себя так, как будто готовился занять то блестящее место
в свете, на которое впоследствии поставила его судьба; поэтому, хотя
в его блестящей и несколько тщеславной
жизни, как и во всех других, встречались неудачи, разочарования и огорчения, он
ни разу не изменил
ни своему всегда спокойному характеру,
ни возвышенному образу мыслей,
ни основным правилам религии и нравственности и приобрел общее уважение не столько на основании своего блестящего положения, сколько на основании своей последовательности и твердости.