Неточные совпадения
Как только лошади были расседланы, их тотчас пустили
на свободу. Внизу, под листьями, трава была еще зеленая, и это давало возможность пользоваться кое-каким подножным
кормом.
На другой день чуть свет мы все были уже
на ногах. Ночью наши лошади, не найдя
корма на корейских пашнях, ушли к горам
на отаву. Пока их разыскивали, артельщик приготовил чай и сварил кашу. Когда стрелки вернулись с конями, я успел закончить свои работы. В 8 часов утра мы выступили в путь.
Лошадей развьючивали и пускали
на подножный
корм.
Надо было дать вздохнуть лошадям. Их расседлали и пустили
на подножный
корм. Казаки принялись варить чай, а Паначев и Гранатман полезли
на соседнюю сопку. Через полчаса они возвратились. Гранатман сообщил, что, кроме гор, покрытых лесом, он ничего не видел. Паначев имел смущенный вид, и хотя уверял нас, что место это ему знакомо, но в голосе его звучало сомнение.
Через несколько минут мы подошли к реке и
на другом ее берегу увидели Кокшаровку. Старообрядцы подали нам лодки и перевезли
на них седла и вьюки. Понукать лошадей не приходилось. Умные животные отлично понимали, что
на той стороне их ждет обильный
корм. Они сами вошли в воду и переплыли
на другую сторону реки.
Я полагал было остановиться
на привал, но лошади отказывались от
корма и жались к дымокурам.
К сумеркам мы дошли до водораздела. Люди сильно проголодались, лошади тоже нуждались в отдыхе. Целый день они шли без
корма и без привалов. Поблизости бивака нигде травы не было. Кони так устали, что, когда с них сняли вьюки, они легли
на землю. Никто не узнал бы в них тех откормленных и крепких лошадей, с которыми мы вышли со станции Шмаковка. Теперь это были исхудалые животные, измученные бескормицей и гнусом.
Если
корма достаточно, тигр не трогает домашний скот; только крайняя нужда заставляет его приближаться к селениям и нападать
на человека.
Раньше всех проснулись бакланы. Они медленно, не торопясь, летели над морем куда-то в одну сторону, вероятно,
на корм. Над озером, заросшим травой, носились табуны уток. В море,
на земле и в воздухе стояла глубокая тишина.
За эти дни я заметил только уссурийскую длиннохвостую неясыть — птицу, смелую ночью и трусливую днем; в яркие солнечные дни она забивается в глухие хвойные леса не столько ради
корма, сколько ради мрака, который там всегда господствует; уссурийского белоспинного дятла — самого крупного из семейства Picidae, птица эта держится в старых смешанных лесах, где есть много рухляка и сухостоев; клинохвостого сорокопута — жадного и задорного хищника, нападающего даже
на таких птиц, которые больше его размерами; зеленого конька, обитающего по опушкам лесов, и черноголовых овсянок — красивых, желтобрюхих птичек с черными шапочками
на головках.
Неточные совпадения
Правда, что
на скотном дворе дело шло до сих пор не лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове
на холоду потребуется меньше
корму и что сметанное масло спорее, и требовал жалованья, как и в старину, и нисколько не интересовался тем, что деньги, получаемые им, были не жалованье, а выдача вперед доли барыша.
Между тем луна начала одеваться тучами и
на море поднялся туман; едва сквозь него светился фонарь
на корме ближнего корабля; у берега сверкала пена валунов, ежеминутно грозящих его потопить.
Мне вздумалось завернуть под навес, где стояли наши лошади, посмотреть, есть ли у них
корм, и притом осторожность никогда не мешает: у меня же была лошадь славная, и уж не один кабардинец
на нее умильно поглядывал, приговаривая: «Якши тхе, чек якши!» [Хороша, очень хороша! (тюрк.)]
Кучер стоял, пролетки наготове и лошадей не откладывал: о
корме пошла бы письменная просьба, и резолюция — выдать овес лошадям — вышла бы только
на другой день.
Когда
на другой день стало светать, корабль был далеко от Каперны. Часть экипажа как уснула, так и осталась лежать
на палубе, поборотая вином Грэя; держались
на ногах лишь рулевой да вахтенный, да сидевший
на корме с грифом виолончели у подбородка задумчивый и хмельной Циммер. Он сидел, тихо водил смычком, заставляя струны говорить волшебным, неземным голосом, и думал о счастье…