Неточные совпадения
У Дерсу была следующая примета: если во время дождя в
горах появится
туман и он будет лежать неподвижно — это значит, что дождь скоро прекратится. Но если
туман быстро двигается — это признак затяжного дождя и, может быть, тайфуна [Тайфун — искаженное китайское слово «тайфынь» — большой ветер, как называют тихоокеанские циклоны.].
Рассчитывать на перемену погоды к лучшему было нельзя. К дождю присоединился ветер, появился
туман. Он то заволакивал вершины
гор, то опускался в долину, то вдруг опять подымался кверху, и тогда дождь шел еще сильнее.
На другой день, 31 мая, чуть только стало светать, я бросился к окну. Дождь перестал, но погода была хмурая, сырая.
Туман, как саван, окутал
горы. Сквозь него слабо виднелись долина, лес и какие-то постройки на берегу реки.
К полудню мы поднялись на лесистый горный хребет, который тянется здесь в направлении от северо-северо-востока на юго-юго-запад и в среднем имеет высоту около 0,5 км. Сквозь деревья можно было видеть другой такой же перевал, а за ним еще какие-то
горы. Сверху гребень хребта казался краем громадной чаши, а долина — глубокой ямой, дно которой терялось в
тумане.
К востоку от водораздела, насколько хватал глаз, все было покрыто
туманом. Вершины соседних
гор казались разобщенными островами. Волны
тумана надвигались на горный хребет и, как только переходили через седловины, становились опять невидимыми. К западу от водораздела воздух был чист и прозрачен. По словам китайцев, явление это обычное. Впоследствии я имел много случаев убедиться в том, что Сихотэ-Алинь является серьезной климатической границей между прибрежным районом и бассейном правых притоков Уссури.
26 числа небо начало хмуриться. Порывистый ветер гнал тучи в густой
туман. Это был плохой признак. Ночью пошел дождь с ветром, который не прекращался подряд 3 суток. 28-го числа разразилась сильная буря с проливным дождем. Вода стекала с
гор стремительными потоками; реки переполнились и вышли из берегов; сообщение поста Ольги с соседними селениями прекратилось.
Когда мы достигли вершины
горы, солнце уже успело сесть. Отблески вечерней зари еще некоторое время играли в облаках, но они скоро стали затягиваться дымкой вечернего
тумана.
Перед рассветом с моря потянул
туман. Он медленно взбирался по седловинам в
горы. Можно было ждать дождя. Но вот взошло солнце, и
туман стал рассеиваться. Такое превращение пара из состояния конденсации в состояние нагретое, невидимое, в Уссурийском крае всегда происходит очень быстро. Не успели мы согреть чай, как от морского
тумана не осталось и следа; только мокрые кустарники и трава еще свидетельствовали о недавнем его нашествии.
К утру я немного прозяб. Проснувшись, я увидел, что костер прогорел. Небо еще было серое; кое-где в
горах лежал
туман. Я разбудил казака. Мы пошли разыскивать свой бивак. Тропа, на которой мы ночевали, пошла куда-то в сторону, и потому пришлось ее бросить. За речкой мы нашли другую тропу. Она привела нас к табору.
Я спал плохо, раза два просыпался и видел китайцев, сидящих у огня. Время от времени с поля доносилось ржание какой-то неспокойной лошади и собачий лай. Но потом все стихло. Я завернулся в бурку и заснул крепким сном. Перед солнечным восходом пала на землю обильная роса. Кое-где в
горах еще тянулся
туман. Он словно боялся солнца и старался спрятаться в глубине лощины. Я проснулся раньше других и стал будить команду.
Сумрачная ночь близилась к концу. Воздух начал синеть. Уже можно было разглядеть серое небо,
туман в
горах, сонные деревья и потемневшую от росы тропинку. Свет костра потускнел; красные уголья стали блекнуть. В природе чувствовалось какое-то напряжение;
туман подымался все выше и выше, и наконец пошел чистый и мелкий дождь.
Лудевую фанзу мы прошли мимо и направились к Сихотэ-Алиню. Хмурившаяся с утра погода стала понемногу разъясняться.
Туман, окутавший
горы, начал клубиться и подыматься кверху; тяжелая завеса туч разорвалась, выглянуло солнышко, и улыбнулась природа. Сразу все оживилось; со стороны фанзы донеслось пение петухов, засуетились птицы в лесу, на цветах снова появились насекомые.
За лесом с северной стороны, слабо, сквозь
туман, виднелись высокие
горы, покрытые лесом.
В августе, да еще в пасмурный день, смеркается очень рано. Та к было и теперь.
Туман держался только по вершинам
гор. Клочья его бродили по кустам и казались привидениями.
Он указал рукой на клочья
тумана, которые появились в
горах и, точно привидения, бродили по лесу.
Ближайшие вершины имели причудливые очертания, за ними толпились другие, но контуры их были задернуты дымкой синеватого
тумана, а дальше уже нельзя было разобрать,
горы это или кучевые облака на горизонте.
Густой
туман, лежавший до сих пор в долинах, вдруг начал подыматься. Сначала оголились подошвы
гор, потом стали видны склоны их и седловины. Дойдя до вершин, он растянулся в виде скатерти и остался неподвижен. Казалось, вот-вот хлынет дождь, но благоприятные для нас стихии взяли верх: день был облачный, но не дождливый.
Дальние
горы задернулись синей дымкой вечернего
тумана. Приближался вечер. Скоро кругом должна была воцариться тишина. Однако я заметил, что по мере того как становилось темнее, какими-то неясными звуками наполнялась долина. Слышались человеческие крики и лязганье по железу. Некоторые звуки были далеко, а некоторые совсем близко.
Приближались сумерки. Болото приняло одну общую желто-бурую окраску и имело теперь безжизненный и пустынный вид.
Горы спускались в синюю дымку вечернего
тумана и казались хмурыми. По мере того как становилось темнее, ярче разгоралось на небе зарево лесного пожара. Прошел час, другой, а Дерсу не возвращался. Я начал беспокоиться.
Неточные совпадения
Машкин Верх скосили, доделали последние ряды, надели кафтаны и весело пошли к дому. Левин сел на лошадь и, с сожалением простившись с мужиками, поехал домой. С
горы он оглянулся; их не видно было в поднимавшемся из низу
тумане; были слышны только веселые грубые голоса, хохот и звук сталкивающихся кос.
— О! как хорошо ваше время, — продолжала Анна. — Помню и знаю этот голубой
туман, в роде того, что на
горах в Швейцарии. Этот
туман, который покрывает всё в блаженное то время, когда вот-вот кончится детство, и из этого огромного круга, счастливого, веселого, делается путь всё уже и уже, и весело и жутко входить в эту анфиладу, хотя она кажется и светлая и прекрасная…. Кто не прошел через это?
Душно стало в сакле, и я вышел на воздух освежиться. Ночь уж ложилась на
горы, и
туман начинал бродить по ущельям.
Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Максим Максимыч ушел на охоту… я один; сижу у окна; серые тучи закрыли
горы до подошвы; солнце сквозь
туман кажется желтым пятном. Холодно; ветер свищет и колеблет ставни… Скучно! Стану продолжать свой журнал, прерванный столькими странными событиями.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый
туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни
гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же
горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега
горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей
горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.