Меч Валькирии

Игорь Конычев, 2019

Как известно, у судьбы странное чувство юмора, а у древних богов – тем более. После вспышки молнии, реальность студентки Кристины меняется до неузнаваемости. Раньше она мечтала оказаться в центре сказочной истории с прекрасным принцем и хеппи-эндом. Так и случилось. Но это была вовсе не сказка, и бороться ей теперь предстояло не только за любовь, но и за свою жизнь. Что же до принца – здесь тоже не все гладко…

Глава 3. Ледяная смерть

Дивные мгновения отдыха оказались именно мгновениями. Но Кристина не слишком-то переживала по этому поводу, когда неслась обратно в селение, едва поспевая следом за Ульвом. То, как был встревожен ее спутник, поселило в душу Кристины смятение. Она спешила изо всех сил, чтобы не отставать от несущегося подобно ветру мужчины.

Рог трубил все громче и громче, но деревья не позволяли разглядеть, что же происходит за лесом. И вот, когда вечнозеленые кроны остались позади, земля под ногами Кристины задрожала от раскатистого и грозного рева.

Ульв и Кристина остановились.

— Что это?! — с ужасом воскликнула девушка.

— Ледяной дракон, — выдохнул Ульв, и эти слова повергли Кристину в состояние шока.

Первым желанием было побежать в совершенно ином направлении. Что казалось логичным, ведь спешить на рев дракона, от которого дрожат деревья, противоречит не только здравому смыслу, но и идет вразрез с инстинктом самосохранения. Но Ульв, судя по всему, плевать хотел и на первое и на второе.

— Возвращайся к озеру! Там безопаснее! — крикнул, видимо позабыв, что именно Кристину считали той, кто должен сразить дракона.

Или он не забыл?

Девушка еще несколько мгновений стояла столбом, после того как сын вождя сорвался с места, на ходу выхватывая меч. Она проводила стремительно удаляющуюся фигуру удивленным взглядом и, совершенно неожиданно для самой себя, понеслась следом.

Те чувства, что сейчас бушевали в ее душе, Кристина не могла описать и даже понять: страх остаться одной в этом суровом мире смешался с беспокойством об Астрид и остальных жителях селения и необоснованным желанием помочь хоть чем-нибудь.

Все Волчье племя считало Кристину своей спасительницей, а сама она абсолютно запуталась и не знала, кем является на самом деле. Уверена она была лишь в одном — ее место рядом с остальными. Перескакивая кочки, девушка неслась вперед так быстро, как только могла, но все равно не успевала за Ульвом. Силуэт воина уже мелькал далеко впереди, то появляясь, то вновь исчезая за деревьями. Но тропа была одна, поэтому Кристина не могла заблудиться и четко знала, куда бежать, а разносящийся над лесом рев ледяного дракона лишь придавал ей сил.

Когда нехватка воздуха начала обжигать легкие, а сердце норовило выскочить из груди, Кристина увидела ЕГО…

В небе промелькнула огромная крылатая тень, размером больше, чем пассажирский самолет. Когда Астрид рассказывала Кристине об огромных драконах, она и представить не могла, что те настолько велики: крылатая тварь парила в воздухе, и тень от ее перепончатых крыльев могла запросто накрыть все селение.

Селение!

Кристина вскарабкалась на очередной холм и замерла. Всего несколько мгновений она смогла устоять на ногах, а после рухнула на колени, прикрыв рот дрожащими ладонями, — все поселение Волчьего племени было охвачено голубым пламенем.

Рог смолк, и единственным звуком, терзавшим небеса, оставался победный рев дракона. Кристина почувствовала себя не просто беспомощной, а жалкой, ничтожной. Страх сковал ее, мешал дышать, о том, чтобы подняться на ноги, не шло и речи. Впервые столкнувшись с силами, безмерно превышающими ее собственные, девушка лишь смотрела на удаляющийся крылатый силуэт и дрожала.

Дракон улетел, растворился в сгущающихся темных тучах, оставив после себя лишь пепел и смерть.

…Кристина потеряла счет времени. Кажется, она сидела на снегу целую вечность, но поднимающийся к небу столб дыма свидетельствовал об обратном…

…Страх отступал медленно, неохотно выпуская едва бьющееся девичье сердце из своих цепких паучьих лап. Каждая секунда тянулась мучительно долго, а каждый вздох давался с трудом.

Пошел дождь. Лишь раскат грома над головой заставил девушку вздрогнуть, и она будто бы проснулась. Сбросив вязкие оковы паники, Кристина вскочила на ноги и бросилась вниз по тропе. Она бежала, спотыкалась, падала, но упрямо поднималась и продолжала бег. Деревья неслись ей навстречу, дождевые капли колотили по лицу, и завывающий ветер хлестал по ушам. Но Кристина не замедлялась ни на секунду…

Она нашла Ульва у пепелища.

Воин стоял неподвижно, уставившись пустым взглядом на то, что осталось от его дома, — огромное пятно выжженной земли. Пламя дракона не пощадило ничего и никого — оно растопило сталь, испепелило дерево и поглотило все, чего только коснулось в пугающе короткие сроки. Все было уничтожено. Ничего не осталось.

Когда Кристина приблизилась, Ульв даже не повернулся к ней. Только тихо произнес:

— Никто не смог спастись. Все погибли.

— Но… — Решившись, девушка осторожно коснулась плеча воина: — Может, кто-то…

— Нет!

Это выкрикнутое Ульвом слово плетью ударило по слуху Кристины. Она инстинктивно сжалась, будто в ожидании удара. Никакого удара не последовало. Но слова, что произнес сын вождя, были куда хуже.

— Я обошел все вокруг. Дважды. Никаких следов. Никто не ушел. — Ульв говорил отрывисто, грубо. — Проклятая тварь убила всех. Отец, Астрид… все мертвы.

Кристину затрясло. Она отказывалась верить в услышанное, но глаза говорили ей, что это правда — бушующее пламя уничтожило поселение Волчьего племени. Ослепляющее чувство горечи обожгло сердце девушки раскаленным железом. Боль потери сводила с ума. Такое уже случалось прежде, когда Кристина потеряла родителей, и она бы отдала все на свете, чтобы не переживать ничего подобного вновь. Но судьба распорядилась иначе…

Перед мысленным взором Кристины появились знакомые лица — она больше не увидит никого из них: больше не услышит веселого смеха Астрид, не сядет за пиршественный стол рядом с Асбрандом и даже задира Хед больше не выразит ей свое недовольство. И пусть они были знакомы всего ничего, но никто из этих людей не заслужил такой участи.

Лишь недавно обретенный Кристиной мир превратился в пепел в мгновение ока. Обрушившееся на плечи бремя вины оказалось неподъемным — все эти люди были добры к ней, верили в нее, а она…

— Я подвела их. — Слезы сами градом покатились по щекам девушки. — Не смогла защитить.

Рука Кристины бессильно соскользнула с плеча Ульва. Она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Громко, надрывно, не стесняясь и не думая ни о чем, кроме утраты.

— Все верили в меня, а я… я ничего не сделала! Я даже не та, кем все меня считали… я!..

Сильные руки встряхнули Кристину, и когда она нерешительно подняла взгляд, то увидела мрачное лицо Ульва. Воин пристально смотрел девушке в глаза и все сильнее сжимал ее хрупкие плечи.

— Ты ничего не изменишь слезами, — наконец произнес он. — И твоей вины в случившемся нет. Никто не знал, что дракон нападет сейчас. Наверное, тварь привлек запах крови, что пролилась вчера. Или…

Ульв вдруг тряхнул головой, плотно стиснул зубы и прорычал:

— Или кто-то привел его!

После этих слов сын вождя осмотрелся и, выпустив плечи девушки, пошел вдоль пепелища, пристально разглядывая выжженную землю. Воин то и дело опускался на колено, принюхивался, словно дикий зверь, касался земли кончиками пальцев и задумчиво вглядывался в даль.

Кристина молча наблюдала за действиями последнего, кого она знала в этом мире. Девушка не понимала, что пытается найти Ульв, но поспешила следом за ним, не желая оставаться в одиночестве, наедине с печалью и угрызениями совести.

…Пристроившись за спиной воина, Кристина уныло плелась позади — близость Ульва не принесла желанного спокойствия и мрачные мысли продолжили терзать разум. Она просто переставляла ноги, не зная, куда и зачем идет.

Так продолжалось до тех пор, пока тишину не нарушил низкий, утробный рык. Испуганно вздрогнув, Кристина не сразу поняла, что этот звук издает вовсе не подкравшийся зверь, а ее спутник.

Следом за рычанием с губ Ульва сорвалось проклятье:

— Грязные выродки! — Мужчина с силой вогнал кулак в землю и с ненавистью посмотрел в сторону моря. — Дети трусов!

— В чем дело?

— Вот в чем! — Резко выпрямившись, Ульв протянул девушке раскрытую ладонь.

То, что увидела Кристина, больше всего напоминало черепки, осколки какой-то глиняной то ли вазы, то ли чего-то еще. Дождь медленно смывал с них пепел, и сквозь грязь начал проступать насыщенный синий цвет. Осколки слабо переливались и пульсировали, словно угасая. Чем дольше смотрела на них Кристина, тем более странными они ей казались.

— Что это? — спросила она.

— То, что осталось от кладки дракона! — Ульв сжал кулак и швырнул раскрошившуюся находку на землю, сразу же придавив их ногой.

— Я не понимаю…

— Зато понимаю я! — Сын Асбранда стиснул зубы и шумно выдохнул. — Послушай, — немного мягче произнес он, — я прошу тебя остаться здесь и сделать для погибших то, что ты сделала вчера.

Кристина с готовностью кивнула.

— Когда закончишь, жди меня здесь же. Ни один зверь не приблизится к тому месту, где был ледяной дракон, и ни одно племя не пошлет воинов к пепелищу так скоро. Я вернусь за тобой позже.

— Что… ты уходишь?!

— Да, — односложно ответил Ульв. Накинув на ее сникшие плечи свой плащ, он развернулся и устремился прочь.

— Но!.. — Нерешительно шагнув следом, девушка остановилась. — Не хочешь остаться на обряд прощания?

Ульв остановился, оглянулся на Кристину, и та содрогнулась — столько злости она еще никогда не видела в глазах человека.

— Скорбеть — удел женщин и стариков! — жестко произнес Ульв. — Мужчина должен мстить.

С этими словами он и ушел. Кристина еще долго смотрела вслед Ульву, пребывая в смятении чувств. Девушке нужна была чья-то поддержка — ей хотелось догнать Ульва и не отходить от него ни на шаг. Но в глубине души она понимала, что в чем-то мужчина прав — каждый должен делать то, что должен.

С тяжелым сердцем Кристина повернулась к пепелищу. Сложив руки на груди, она закрыла глаза, надеясь, что слова найдутся сами, как и в прошлый раз. Кроме этой призрачной надежды, у нее не было больше ничего.

Слушая шум дождя, она вспомнила лица тех, кого больше не сможет увидеть. Вызванные памятью образы выглядели удивительно яркими, четкими, живыми. Казалось, жители уничтоженного селения восстали из мертвых и смотрят сейчас на Кристину. Смотрят и добро улыбаются ей.

— Спасибо вам. Спасибо вам за все и… простите меня. — Девушка до боли закусила губу. — Я никогда не забуду вас и буду помнить, пока живу. Буду помнить отважных воинов и хороших людей. Сегодня я прощаюсь…

Кристина замолчала, набрав в грудь больше воздуха, а затем, вместе с завыванием усилившегося ветра, с губ девушки сорвалось первое имя:

— С Асбрандом Высоким…

…Когда обряд был завершен и ветер унес с собой последнее имя, Кристина без сил опустилась на сырую землю. Она чувствовала себя полностью опустошенной, но в то же время ей стало легче. Тяжесть вины прекратила давить на плечи девушки. Она не могла объяснить почему, но была уверена — никто из погибших не винил ее в случившемся. Со стороны это могло показаться какой-то мистикой, но Кристина знала — ее чувства не лгут.

Возможно, находить утешение в подобном и эгоистично, но Кристина нуждалась в этом. Стерев с лица слезы, она еще долго сидела на земле, подставив лицо холодному дождю. Было в нем что-то успокаивающее, знакомое — то, чего так не хватало. Спустившийся с гор туман нежно обнял девушку за плечи, заботливо скрыв от нее выжженную землю и принеся с собой тишину. Но тишина пропала, пусть и не сразу…

Вначале Кристина услышала шаги. Кто-то шел к пепелищу, спотыкаясь, на заплетающихся ногах. Пару раз девушка слышала шум, будто неизвестный падал, но упрямо поднимался вновь.

— Ульв! — взволнованно прошептала Кристина и вскочила.

Первая пришедшая на ум мысль — воин ранен, иначе как объяснить происходящее? Слепо оглядевшись в густом тумане, девушка прислушалась и различила дыхание: сиплое, надрывное и пугающее. Совсем близко.

Идти на звук сразу же расхотелось.

Кристина попятилась, но поздно — прямо из тумана перед ней появился сгорбленный мужчина. Одноглазый и окровавленный, он едва не упал на девушку, но неожиданно рухнул на бок как подкошенный.

— Вставай, падаль!

Из тумана выступил Ульв. В одной руке он сжимал окровавленный меч, а в другой обрывок веревки, второй конец которой обвивал шею одноглазого.

Ульв двигался в своей обычной манере — легко и бесшумно, немудрено, что Кристина не услышала его шагов. При виде знакомого лица сердце девушки радостно забилось. Она подалась вперед, но замерла, не сделав и шага, заметив кровь на лице и одежде Ульва.

— Ты ранен?!

— Пустяки. — Сын вождя провел тыльной стороной ладони по свежей крови на щеке. — Эти выродки способны только стенать!

Внезапно Ульв с глухим рычанием шагнул вперед и ударил пленника ногой по лицу.

Кристина вскрикнула от неожиданности.

— Вставай! — Грубо схватив одноглазого за волосы, Ульв рывком приподнял его и заставил встать на колени.

Только сейчас Кристина смогла рассмотреть лицо незнакомца. Она узнала его — тот самый человек, что бросил вызов на поединок от клана Морской пены! Это их вождь!

— Он?! Но откуда он здесь?

— Скорлупа драконьей кладки не ходит сама по себе, верно, Фолке? — мрачно оскалился Ульв, и новый удар обрушился на одноглазого, вновь опрокинув того на землю.

— Пожалуйста, прекрати избивать его и объясни мне, наконец, что происходит!

Ульв пропустил мимо ушей первую часть просьбы Кристины: дернув за веревку, он заставил пленника привстать и с силой ударил коленом в челюсть. Брызнула кровь…

— Давай, Фолке, расскажи все! Расскажи о том, как ты впал в бесчестье, и не смей лгать, иначе твоя смерть будет очень мучительной и долгой!

— Валькирия… прости…

— Это не то, что она хочет услышать! — Воткнув меч в землю, Ульв сгреб Фолке за грудки и принялся бить его по лицу — неистово, яростно, страшно. — Вот твое прощение! Это тебе за отца! За Астрид! За каждого, кого ты погубил! Тварь! Червь! Выродок! — хрипло выкрикивал он, продолжая вгонять кулак в содрогающуюся плоть.

— Стой! Ульв! Остановись! — Напуганная Кристина обхватила потерявшего над собой контроль воина за плечи. — Прошу, прекрати!

С полным отчаяния и злобы воем, Ульв отшвырнул от себя Фолке, чье лицо превратилось в кровавое месиво. Сын вождя бессильно опустил руки. Кристина взяла его окровавленные ладони в свои и ласково прошептала:

— Успокойся, пожалуйста.

Сейчас, глядя в серые глаза, она увидела то, чего не заметила прежде, — мужчина скорбел. Утрата близких далась Ульву очень тяжело, но он держал все внутри. Сын суровых земель, воспитанный воином, он обратил свою печаль в злобу и теперь стремился выместить ее. Ульв не лил слез, он проливал кровь.

— Валькирия, — просипел Фолке. Закашлявшись, он выплюнул выбитые зубы. — Я расскажу… я расскажу все.

Предводитель клана Морской пены попытался подползти к Кристине, но дорогу ему преградил Ульв:

— Продолжай скулить, пес, но не смей приближаться.

— Хорошо. — Плечи Фолке сникли. Он с трудом встал на колени, уставился в землю и начал свой рассказ: — Когда мы вернулись после битвы домой, то увидели лишь пепел. Ледяной дракон напал на селение и уничтожил его полностью. У нас не было валькирии… — Мужчина всхлипнул и бестолково размазал кровь по лицу. — Тогда мы решили отомстить. Наше поселение ближе остальных к Великому хребту, так что добраться до логова твари удалось к середине ночи. Нас ослепила жажда мести. Мы напали сразу же, как только отыскали пещеру, где было логово твари. И… мы проиграли. Клянусь, валькирия, мы сражались храбро, но дракон оказался сильнее! Мы смогли ранить чудовище, но и только. Дракон пожрал и испепелил всех. Спаслись немногие.

— Ты бросил своих воинов и убежал с поля боя, как трусливый щенок!

— Ты не знаешь, что это за тварь, Ульв Пеплогривый! — пылко выкрикнул Фолке. Он даже попытался встать, но растянулся на земле, получив еще один удар. — Даже племя изгнанных не смогло победить дракона! Я сам видел их обратившиеся в лед тела!

— Говори дальше, трус.

— Мы метались по пещере, — потерянно продолжил сломленный мужчина. — А тварь пожирала нас одного за другим. И тогда мы бросились врассыпную. Пещера оказалась не одна. Мы бежали вслепую, как вдруг я наткнулся на кладку. Споткнулся, упал и раздавил одно из яиц. Там их было много, но я взял только одно, а потом дракон взревел так, что затряслась сама земля! Часть скалы обвалилась в море, и мы — вместе с ней. Я, Ларс и Ульрик смогли добраться до берега, а Эйнара забрало море.

Фолке замолчал и потер шею.

— У меня пересохло горло, — пожаловался пленник, но сразу же прикусил язык, когда Ульв мрачно пообещал:

— Тогда вскоре ты вдоволь напьешься собственной крови. Говори дальше!

— Под утро мы вернулись к кораблям и взяли лодку. Мы решили… — Фолке осекся, но все же продолжил: — Мы решили, что это вы виноваты в том, что наши родичи погибли. Вы не отдали валькирию, хотя знали, что наше поселение ближе всех к владениям дракона! И… если уж мы не смогли отомстить твари, то решили, что будем страдать не одни.

Кристина, уже догадавшись о том, что услышит, в ужасе прикрыла рот ладонью, а Ульв скрипнул зубами.

— Мы приплыли сюда и подобрались к самым воротам. Я разбил яйцо, и дракон пришел…

Договорить Фолке не успел — Ульв натянул веревку, и та впилась в горло пленника, мешая ему не только говорить, но и дышать.

— А потом вы забились в какую-то нору, дрожа от страха, где я вас и нашел.

— Ты… ты забрал жизнь моего сына, а сегодня убил последних из моих братьев по клану!

— И скоро ты к ним присоединишься! — брызнув слюной, взревел Ульв. — Такие выродки, как вы, не должны ходить под солнцем! Видно, боги смотрели в другую сторону, когда ваш проклятый клан появился на свет. Но я исправлю эту ошибку!

Словно скотину, он потащил вяло сопротивляющегося Фолке за собой. Кристина нерешительно пошла следом. Услышанная история потрясла ее до глубины души. Девушка не могла осознать, насколько же жестоким и бесчеловечным нужно быть, чтобы обречь десятки, сотни людей на страшную смерть. А ведь среди них были и дети… Кажется, теперь она понимала ту ярость, чье пламя полыхало в душе Ульва.

Пленник упал и пытался уцепиться ногтями за грязь, но сын вождя остался непреклонен: невзирая на мольбы и крики, он все тянул и тянул веревку, пока не дошел до того места, где ранее находился Медовый зал селения Волчьего племени.

Здесь Ульв остановился.

— Ты покрыл позором и себя, и весь свой клан, Фолке. Ты трус и убийца. У тебя нет чести!

— Закончи уже это. — Пленник сплюнул кровь. Кое-как встав на колени, он вскинул голову. — Я не боюсь ни смерти, ни твоего меча.

— Моего меча ты и не увидишь. — Ударом ноги Ульв поверг Фолке на землю и сразу же наступил на спину. — Смерть от клинка лишь для воинов. Убийцы подыхают в грязи, как и положено свиньям. Ты не увидишь залов Вальхаллы, тварь! Отправляйся в Хель, гнить во тьме и смраде!

Ульв потянул за веревку, и крик Фолке перешел в сдавленный хрип. Он отчаянно пытался сопротивляться, но все было тщетно. Вскоре глаза его закатились, по телу пробежала судорога, и он замер навсегда.

С отвращением последний из Волчьего племени отбросил веревку и вытер окровавленные руки о штаны. Плюнув на мертвое тело, воин отвернулся и, ссутулившись, побрел прочь. Все еще не пришедшая в себя Кристина, наверное, осталась бы стоять на месте, но Ульв вернулся, взял ее за руку и повел за собой.

Они сидели в неглубокой пещере, севернее выжженного селения, и слушали тихое потрескивание бревен в костре. В этом временном убежище не свирепствовал сменивший дождь снегопад, лишь ветер бессильно завывал у узкого входа, яростно швыряя ледяные кристаллы внутрь.

Кристина подвинулась ближе к огню и зябко поежилась, глядя, как снаружи свирепствует вьюга. Ночь уже вступила в свои права, и в ее призрачном свете ворох снежинок кружился в беспорядочном танце, устилая землю белым ковром.

Перед этим Ульв и Кристина долго шли пешком, уходя все дальше от Моря льдов, вглубь материка. Ноги девушки уже начали болеть от долгого перехода — тренировки в спортзале не подготавливают тебя к блужданию по сугробам, под порывами ветра, что порою даже отталкивают назад.

Теперь же, сумев хоть как-то расслабиться, Кристина с наслаждением вытянула ноги и наблюдала, как налипший на сапоги снег быстро тает.

Стоило отдать Ульву должное — он умел выживать. Кристина до сих пор не понимала, как мужчина ориентируется в этом заснеженном краю, — сама она едва ли смогла бы сейчас сказать, с какой стороны они пришли. Более того, воин сумел отыскать затерянную среди бесконечных холмов и гор пещеру, надежно укрывшую их от непогоды. По пути собирая обломки веток, Ульв сложил из них костер, за что снискал еще большую благодарность спутницы.

Глядя на него, Кристина ощутила, что ей очень спокойно рядом с этим мужчиной. Да, Ульв был вспыльчив и непредсказуем, но девушка верила, что всегда может положиться на него. Несмотря на все, что случилось, она не позволяла себе раскисать, вдохновляясь примером стойкого воина.

Ульв замер в стороне от огня, прислонившись спиной к стене и положив на колени меч. Погруженный в свои мысли, он отрешенно смотрел на извивающееся пламя. Кристина не могла не заметить печать скорби на угрюмом лице. Она долго не решалась начать разговор — жестокость, с которой Ульв отнял жизнь Фолке, все еще пугала ее. Но в то же время она понемногу начинала понимать этого мужчину, жившего в соответствии со своими понятиями о чести.

По меркам этого мира и самого Ульва, он не сделал ничего предосудительного, лишь расквитался с теми, кто был повинен в гибели его близких. Пора бы и Кристине начать привыкать к местным правилам. Если она собирается научиться выживать и стать сильнее, то придется отбросить все, что она знала прежде, — в другом мире и жить нужно иначе.

Кроме того, все это время для Ульва она была лишь обузой.

«Пора меняться», — решила она и неуверенно начала:

— Ты можешь рассказать мне…

— О чем? — поднял голову Ульв.

— О том, что терзает тебя. Расскажи о своих чувствах…

— Мужчинам ни к чему говорить о своих чувствах. — Ульв криво и безрадостно усмехнулся.

— Даже если от этого может стать легче?

— Да.

Столь однозначный и уверенный ответ разом выбил Кристину из колеи. Но она твердо решила измениться, поэтому сжала кулаки и терпеливо продолжила:

— Я тоже скучаю по ним.

Ульв не ответил. Только кивнул и снова уставился на пламя.

— Вот и поговорили, — печально вздохнула Кристина.

Тишина угнетающе действовала на девушку, и она начала ерзать на месте. Оглядываясь по сторонам, Кристина обшарила взглядом каждый угол небольшой пещеры, но не увидела ничего, кроме камня.

— Ложись спать, — посоветовал Ульв.

— Я не хочу, — солгала Кристина.

На самом деле от усталости и эмоционального перенапряжения она чувствовала себя полностью выжатой и опустошенной. Но если она уснет, то Ульв останется один, наедине со своими мыслями, а Кристина так и будет бесполезной обузой.

— Дело твое. Но завтра мы двинемся в путь еще до рассвета.

Воин закрыл глаза.

— Ты вот так вот просто уснешь?

— Наверное, нет, — с протяжным вздохом отозвался Ульв. — Тебя что-то беспокоит, валькирия?

— А ты как думаешь? — встрепенулась Кристина. Она никогда не жаловала походы и разные туристические слеты, попросту не понимая, как можно спать в палатке, без удобств. А теперь у нее не оказалось даже этой самой палатки — только пещера без двери и огромный дракон, что летает по округе.

Как назло, где-то снаружи раздался протяжный и тоскливый волчий вой. По спине Кристины мурашки прошли от столь жуткого звука, пусть тот и доносился откуда-то издалека.

— А вдруг кто-то проберется в пещеру?! — спросила она.

— Тогда я просто убью его, — не открывая глаз, отозвался невозмутимый Ульв.

— А если их будет несколько? — Стараясь не шуметь, девушка придвинулась ближе к воину.

— Значит, второго убьешь ты.

— А если он меня ранит?

— Боги! — Глаза Ульва резко распахнулись. — Ты же валькирия! На тебе раны заживают быстрее, чем снег тает на солнце!

— Много ты понимаешь, — сердито буркнула Кристина и замолчала, с опаской поглядывая на вход в пещеру. Вдруг из ночной тьмы в освещенный пламенем круг сейчас выпрыгнет огромный волк и непременно нападет на нее. Именно на нее, а не на этого черствого к женским страхам увальня!

Встряхнув головой, девушка одернула себя. Ульв прав: она уже не та, кем была прежде. Решительным движением достав из ножен подаренный воином нож, Кристина взвесила оружие на ладони — тяжелый и надежный клинок вселял чувство уверенности.

«Смогу ли я воспользоваться тобой?» — мысленно спросила девушка у отточенного лезвия, любуясь, как блики огня танцуют на хищно сверкающей стали.

Не убирая оружия в ножны, она положила его на колени, подражая Ульву. Кристина не знала, сможет ли отнять чужую жизнь, и предпочла об этом не думать, не желая забивать голову мрачными мыслями, коих там и так скопилось немало.

Где-то вновь завыл волк, и в этот раз его вой подхватили еще несколько хищников. Кристина осторожно подвинулась ближе к Ульву, коснувшись своим плечом его плеча. Пусть воин не отреагировал, но девушке этого и не требовалось: хватило и того, что в этом чужом мире она не одна.

Слушая мерное дыхание мужчины, треск пламени и завывание вьюги, Кристина задремала. Усталость взяла свое, и вскоре девушка крепко спала, сжимая в одной руке нож, а в другой краешек плаща Ульва.

Открыв глаза, Кристина увидела странную картину — Ульв сидел у костра и держал на руках пушистого зверька с большими ушами. Дрожащий белый комочек казался столь маленьким и беззащитным на фоне массивного воина, что Кристина растрогалась.

— Ой, это же зай… — Девушка поперхнулась, так и не договорив, когда шея животного хрустнула в руках мужчины.

Звук вышел столь пронзительным и громким, что Кристину передернуло. Она вскочила и широко распахнутыми глазами уставилась на спутника.

— Ты… Ты убил его!

— Предпочла бы, чтобы я освежевал его живьем? — невозмутимо отозвался Ульв и, к вящему ужасу девушки, начал разделывать тушку прямо у нее на глазах.

— Но!.. Но это же живое существо! — не унималась Кристина.

— Было, — не стал спорить Ульв. — Но потом я свернул ему шею. Теперь это еда.

Все доводы и протесты, что волной возмущения всколыхнулись в Кристине, разбились вдребезги о стальную логику воина. Пусть она знала Ульва и не так долго, но успела понять одну вещь: спорить с ним — все равно что доказывать свою правоту каменной стене, с тем лишь отличием, что стена не станет применять грубую силу, в случае, если сочтет аргументы оскорбительными.

Памятуя об этом, Кристина прижалась спиной к стене и боком выскользнула из пещеры, в которой уже начало пахнуть кровью и сырым мясом. Она лишь раз бегло взглянула на то, что осталось от несчастного зайца, и сразу же ощутила, как комок тошноты подкатил к горлу.

Выйдя наружу, Кристина несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Солнце только начинало подниматься над холмами. Робкие лучи нежно скользили по ровным белым сугробам, и те весело искрились в этом мягком свете. За ночь небо очистилось от туч, и теперь по его голубой глади неспешно плыли легкие пушистые облачка. Они как маленькие зайчики…

Кристина удрученно выдохнула и покачала головой. Ульв легко отправлял на тот свет людей, чего уж говорить о животных. Но в одном воин был прав — поесть бы не мешало. У Кристины во рту и крошки не было со вчерашнего дня.

Оглядев окрестности на предмет хотя бы чего-нибудь съестного, девушка не смогла сдержать очередного вздоха — кругом только снег да деревья. Присев, Кристина аккуратно зачерпнула холодные кристаллы ладошкой и попробовала на вкус.

— Н-да, этим сыт не будешь, — пробормотала она.

Из глубины пещеры что-то вылетело и с влажным шлепком упало неподалеку. Едва взглянув в ту сторону, Кристина отшатнулась и, не удержавшись, упала. Кажется, Ульв закончил свежевать свою жертву и выбросил все, что не счел пригодным к еде.

Оставаться на свежем воздухе как-то сразу расхотелось, и Кристина вернулась в пещеру, застав спутника за готовкой. Точнее, готовкой назвать это было сложно — Ульв просто насаживал разделанного зайца на кончик заточенной деревяшки и держал над костром.

— Старый, мясо жесткое. Надо было дать отлежаться, но у нас нет времени. — Кончиками пальцев Ульв попробовал кусок, что держал над пламенем, и, видимо не удовлетворившись степенью прожарки, снова вытянул импровизированный шампур над огнем.

— Да ты прямо кулинар. — Кристина не стала садиться, а встала у стены.

— Кто?

— Много знаешь о еде, — быстро исправилась девушка.

Ульв кивнул, явно не уловив в словах спутницы горькой иронии и приняв их за комплимент. За исключением самого начала их знакомства, воин оказался довольно доверчив к той, кого все Волчье племя считало посланницей богов. Если в момент их первой встречи сын вождя и проявлял враждебность, то сейчас от нее не осталось и следа, что, признаться, очень радовало Кристину.

В принципе если не брать во внимание местную столь славную привычку убивать всех подряд, то Ульв казался довольно хорошим человеком. Кроме того, он заботился о Кристине, выполняя волю своего отца, и за это девушка готова была простить ему практически все на свете. Ведь, не окажись Ульва рядом, она, скорее всего, не дожила бы до рассвета.

Но не успело ранимое девичье сердце простить жестокому варвару безвинно убитого зайчика, как Ульв протянул Кристине насаженный на ветку кусочек мяса. Воззрившись на дымящееся угощение, словно на ужасного монстра, девушка вжалась лопатками в камень, отвернув голову.

— Убери! — сдавленно пискнула она.

— Но оно же готово. — Ульв недоуменно уставился на спутницу. — Остынет, станет совсем жестким.

— Я не буду это есть!

— Почему?

— Потому что я не ем мясо! — выпалила Кристина.

— Это как? — Брови Ульва удивленно поползли вверх. — Совсем?

— Совсем. — Воспользовавшись тем, что перед ней больше не размахивают дымящейся частью зайца, девушка выровняла дыхание. — Я вегетарианка… Ну, пытаюсь ей стать с некоторых пор.

— Веге… кто? — Запустив пятерню в бороду, воин задумчиво ее почесал.

— Вегетарианка. Мы не едим мяса животных и рыб.

— Почему? Не умеете охотиться и рыбачить?

— Не в этом дело! Все живые существа… — Кристина собиралась объяснить Ульву всю суть вегетарианства, но воин решительно отмахнулся.

— Я уже понял, что ты странная, и мне все равно, как ты там себя называешь, валькирия! — жестко отрезал он. — Но ты будешь есть мясо вместе со мной. Нам предстоит долгий путь и потребуется много сил, а я не собираюсь лазить по сугробам, чтобы выискивать коренья или травы.

— Тогда я потерплю…

— Нет. Отец велел мне заботиться о тебе, и я посрамлю его память, если ты умрешь от голода.

— Значит, тебе придется найти мне ягод! — Кристина уперла руки в бока и с вызовом взглянула на воина.

Вообще-то, она надеялась, что Ульв не станет перечить той, кого считает посланницей богов. Тем более, как показалось Кристине, они уже начали находить общий язык, так что мужчина должен был уступить…

Никогда еще она так не ошибалась!

— У тебя есть два пути, — нахмурившись, угрожающе произнес Ульв. — Или ты ешь мясо сама, или я кормлю тебя им. Выбирай.

Прочитав в серых глазах уже знакомую непреклонную решимость, девушка судорожно сглотнула…

…В принципе мясо оказалось очень даже съедобным. Немного жестким, жилистым и с неприятным запахом. Но Кристина была так голодна, что уплетала за обе щеки. Не заботило ее и отсутствие соли.

«Все же вегетарианство не для меня», — успокоила себя девушка. Да и о каком вегетарианстве может идти речь в этом мире? Здесь даже термина такого не существует, а значит, и самих вегетарианцев тоже.

* * *

Когда солнце медленно переползло через горы и повисло над остроконечными заснеженными пиками, Кристина вынуждена была признать, что Ульв вновь оказался прав. Если бы воин, пусть и угрозами, не заставил ее поесть, она сейчас лежала бы без сил в одном из бесчисленных сугробов, что в изобилии остались позади.

Они покинули свое временное укрытие, едва утолив голод. С того времени Ульв и Кристина шли не останавливаясь, благо позволяла погода — помимо ветра, суровый климат не преподнес путникам никаких приключений в виде буранов и ливней.

Когда солнечные лучи немного подтопили снег, и Кристина смогла идти рядом с Ульвом, а не позади него, без опасения упасть, она решила поговорить:

— А куда мы идем?

— К народу Лося, — ответил воин настолько будничным тоном, будто говорил о каких-то даже ребенку понятных вещах.

Впрочем, будь Кристина ребенком в этом мире, возможно, она бы все поняла. Вот только родилась и выросла в Москве и знать не знала ни о каком народе Лося. Хотя «лосей» в столице и хватало.

— А кто это?

— Племя. — Воин пожал плечами.

— Потрясающе! Тебе бы учебники писать!

— Наши народы никогда не враждовали. Мы идем к друзьям. — Ульв все же заметил расстройство спутницы и снизошел до пояснения своих слов.

— Но если два племени нашли общий язык, то почему тогда всем не заключить между собой мир? Тем более у вас общий враг. — Вспомнив огромного ледяного дракона, Кристина поморщилась.

— Ты, видимо, не знаешь нашей истории, Крист. — Глаза Ульва холодно блеснули. — Слишком много крови было пролито в былые времена. Нельзя построить мира на костях павших. Мы, жители севера, никогда ничего не прощаем. Никому.

— Я заметила. — На этот раз перед мысленным взором девушки предстали последние мгновения жизни Фолке.

Взглянув на спутника, Кристина поняла, что и он вспомнил то же самое, — лицо Ульва помрачнело, взгляд стал отстраненным, а пальцы сжались на рукояти меча. Разговор угас, и дальнейший путь они проделали в тишине.

Ближе к вечеру, когда от блеска снега у Кристины уже начали болеть глаза, а ноги подгибались от усталости, судьба смилостивилась над ней — девушка увидела впереди большое поселение. Оно располагалось в низине, с одной стороны прикрытое, словно причудливой крышей, нависшей прямо над ним скалой, а с другой подпираемое высоким холмом. Поселение выглядело очень уютным, особенно после проведенных в пути часов, когда вокруг не было ничего, кроме снега и лесов.

Разом приободрившись, Кристина ощутила, как у нее открывается второе дыхание. Вот только спутник ее радости не разделял и выглядел взволнованным.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила девушка.

Но воин лишь отрицательно дернул головой и первым пошел к селению. Он ускорил шаг, будто стремился как можно быстрее разделаться с терзавшими душу сомнениями, и Кристина поспешила следом.

Когда до высоких деревянных ворот оставалось несколько десятков шагов, в землю неподалеку от Ульва вонзилась стрела. Кристина, которая очень быстро научилась понимать местные весьма недвусмысленные намеки, сразу же юркнула за спину спутника. Но сын вождя Волчьего племени нисколько не смутился.

— Народ Лося столь же радушен, как и всегда! — крикнул Ульв, обращаясь к стрелку на грубо сколоченной сторожевой вышке.

— Только к тем, кто приходит без приглашения! — в тон воину отозвался охранник и натянул лук во второй раз. — Назовитесь!

— Зачем же ты забрался наверх и взял в руки лук, если плохо видишь?!

Кристине показалось, что так вот грубо общаться с тем, кто держит тебя под прицелом и запросто может убить, не очень-то умно. Но девушка благоразумно оставила свое мнение при себе и доверила переговоры Ульву, искренне надеясь, что тот знает, что делает.

— А твой меч все так же остер, как твой язык, Ульв Пеплогривый? — рассмеялся неизвестный лучник.

— Спустись и можешь проверить это сам, раз не видишь издали, Гуннар Пьющая Тетива! — Сын вождя вернул на лицо улыбку.

— Поющая, — поправил лучник и важно подбоченился. — Но с таким добрым гостем нельзя не выпить! Открыть ворота, к нам пришли друзья! — гаркнул Гуннар с вышки, и деревянные створки начали медленно расходиться в стороны.

Сам же стрелок ловко спустился вниз и первым вышел встретить сына вождя союзного племени. Высокий, как и Ульв, но на несколько лет старше, Гуннар был голубоглаз и светловолос. В его бороде уже проглядывалось серебро седины, а в уголках глаз и на покатом лбу залегли морщины.

— Рад видеть тебя!

Мужчины стиснули запястья друг друга в воинском приветствии, и Гуннар, подавшись вперед, по-дружески похлопал Ульва по плечу.

— Какими судьбами?! — Он оценивающе взглянул на Кристину: — А твоя спутница это…

— Нас привела беда, — коротко ответил Ульв.

Это обстоятельство немного смутило саму Кристину: она почувствовала себя крайне неуютно и неловко. Не то чтобы она стремилась обзавестись множеством друзей, но факт, что Ульв даже не представил ее, оказался довольно неприятным. Да и сам Гуннар, услышав о беде, мигом перестал разглядывать девушку.

— Ледяной дракон? Наши охотники видели, как тварь кружила в темном небе над вашим селением.

— Его больше нет.

— Скверные вести. — Улыбка пропала с румяного лица Гуннара, и он стал серьезным. — Пойдемте, расскажете все при вожде. Негоже говорить на пороге.

Вырвав из земли свою стрелу, Гуннар повел гостей в поселение. К этому времени у входа собралась небольшая толпа: в основном вооруженные мужчины, хотя среди высоких мускулистых фигур встречались и женские.

Но, разумеется, в первых рядах гостей встречали улыбчивые светловолосые детишки. Они перешептывались и с восхищением смотрели на широко шагающего Ульва — все здесь знали сына вождя Волчьего племени как храброго и умелого воина, сразившего немало противников как в битвах, так и в поединках один на один.

Впрочем, и спутницу Ульва не оставили без внимания. Если даже клан Морской пены знал о валькирии, то и союзное племя наверняка было в курсе событий. Вот только если на ее спутника смотрели осторожно, то в сторону девушки без стеснения тыкали пальцами.

Но Кристина уже успела немного привыкнуть к всеобщему вниманию. Как только ворота закрылись за спиной, она перевела дух: с Ульвом, конечно, было спокойно, но в окружении дружелюбно настроенных людей и под защитой стен даже дышалось свободнее.

Само поселение показалось девушке куда больше, нежели селение Волчьего племени, при воспоминании о котором сердце Кристины сжалось. Но она усилием воли оттолкнула подступившую печаль — нужно быть сильной. Здесь нельзя проявлять слабость.

Встряхнув головой, девушка огляделась: они шли по широкому подобию улицы — дома располагались по сторонам от вытоптанной дороги, что вела под скалистый навес, вглубь пещер. С удивлением Кристина заметила множество выдолбленных в камне ниш. Они тянулись рядами, чем-то напоминая ласточкины гнезда, к которым вели деревянные лестницы и ступени. Входы скрывали занавески из шкур — это наталкивало на мысль, что люди здесь живут не только в деревянных домах.

Ульв по сторонам не смотрел. Он целеустремленно двигался по дороге, расправив плечи, словно находился у себя дома. Отвечая на приветствия короткими кивками, он, как всегда, излучал уверенность.

Это качество не переставало поражать Кристину. Девушке казалось, что в абсолютно любой ситуации Ульв всегда твердо знает, что делать. Она не могла представить, чтобы он замешкался или замер в нерешительности, — это казалось чем-то нереальным.

Между тем вокруг Кристины и ее спутника собралось множество людей — они увязывались следом, образуя подобие почетного эскорта. Впрочем, подобное внимание девушке даже льстило, и она ощутила приток уверенности. Кристина вышла из-за спины Ульва и теперь двигалась рядом с ним.

Бок о бок они ступили под тень нависшей над поселением скалы. Стоило покинуть нагретые солнцем места, как стало ощутимо холоднее и немного темнее. У дальней стены Кристина увидела большой дом, чем-то напоминающий пиршественный зал Асбранда.

Расположенный в нише, он будто подпирал каменную твердь, встав на землю и касаясь острой крышей высокого потолка. Украшенный серыми знаменами с изображением ветвистых рогов, круглыми полосатыми щитами и освещенный горящими в нишах факелами, дом выглядел величественно: одного взгляда хватало, чтобы понять — здесь живет вождь.

Кристина ступила на первую из высоких ступеней, оглянулась и увидела, что жители поселения остановились в дюжине шагов от входа и теперь лишь наблюдали за происходящим. Компанию Ульву и девушке составили только Гуннар и еще два воина.

— А почему остальные не пошли? — вспомнив шумный пир Асбранда, шепотом спросила у спутника Кристина.

— Дом вождя — особое место, — тихо, чтобы слышала только она, ответил Ульв. — Без веских причин или приглашения сюда не ходят.

— А гостям, значит, можно?

— Если гости — сын вождя и валькирия — да.

Неожиданно Ульв остановился и придержал Кристину за руку:

— Просто помалкивай. Разговор оставь мне.

Девушка кивнула. Казалось бы, они добрались до союзников, что приняли их как дорогих гостей, но Ульв отчего-то оставался хмурым, словно ожидал какого-то подвоха. Разумеется, мужчина сильно переживал из-за гибели близких, пусть и старался не подавать вида. У девушки зародилось скверное предчувствие, пусть веских причин для этого она и не находила…

Даже не подумав постучать, Ульв распахнул двери и вошел в дом вождя первым. Юркнув следом, Кристина увидела просторный зал: в середине горел обложенный камнями очаг, а за ним, у дальней стены, стоял сложенный из толстых бревен трон. Монолитный, угловатый и украшенный рогами лосей, он угрожающе возвышался надо всеми, позволяя восседающему на нем мужчине смотреть на остальных сверху вниз.

Тот, кто сидел на бревенчатом троне, не выглядел старцем — крепкий, коренастый мужчина с густой русой бородой и гладко выбритой головой, покрытой татуировками в виде плетеного узора. Он недовольно глянул на возмутителей спокойствия из-под кустистых бровей. Но, узнав Ульва, несколько смягчился, чего нельзя было сказать о сидящем у подножия трона старике.

Этот не понравился Кристине с первого взгляда: горбатый, морщинистый, с косящим левым глазом, крючковатым носом, редкой седой бородой и жиденькой шевелюрой — ни дать ни взять злой волшебник из детских сказок.

От такого добра не жди!

Старик насупился, словно филин, и пронзил Ульва с Кристиной полным негодования взглядом. Он принялся что-то недовольно бормотать, но восседающий на троне мужчина властным жестом велел ему замолчать.

— Приветствую тебя, Эйнар Упрямый, вождь народа Лося. — Ульв остановился, скрестив руки на груди.

— И тебе не хворать, Ульв, сын Асбранда из Волчьего племени. — Лысый мужчина сменил позу, положив широкие ладони на резные подлокотники и горделиво приосанившись. — Как поживает твой отец?

— Мой отец уже пирует в Вальхалле, со своим народом и нашими предками, — мрачно ответил Ульв.

Кажется, подобные вести не удивили ни странного старика, ни самого Эйнара. Вождь народа Лося и бровью не повел, а вот обладатель крючковатого носа взглянул на него столь многозначительно, что не заметить это было попросту невозможно.

В зале повисла напряженная тишина.

— Скорбные вести летят быстрее птиц, — медленно произнес Эйнар Упрямый. Задумчиво глядя на огонь, он поглаживал густую бороду. — Ацур рассказал мне, какая беда постигла твой дом, воин.

— И что же еще нашептал твой колдун? — Взгляд, коим наградил скрюченного старика Ульв, был полон неприкрытого презрения. Воин поджал губы, и его серые глаза холодно блеснули в свете огня.

— Ацур не колдун, Ульв. Он говорит с богами и ведает их волю куда лучше любых жрецов. И, прежде чем ты возразишь, позволь тебе напомнить, что жрецы Волчьего племени погибли, а значит — они плохо служили Владыкам или же не смогли постигнуть их замысел. А Ацур до сих пор жив…

— Паук тоже живет, пока на него не наступят.

— Довольно! — Эйнар с силой хлопнул по резным подлокотникам и резко поднялся с массивного трона. — В моем доме не смей оскорблять моих людей!

Ульв стиснул зубы. Кристина не знала, отчего ее спутник так невзлюбил этого Ацура, но догадывалась, что дело здесь не только в отталкивающей внешности. Ситуация принимала весьма скверный оборот, и нужно было что-то предпринять. Вот только что?

Взяв воина за руку, Кристина тихо напомнила ему:

— Мы же не ругаться пришли. Нужно проявить вежливость и…

— Чего бормочет эта проклятая ведьма?! — воскликнул Ацур и ткнул кривым пальцем в сторону Кристины. Голос у старика оказался под стать внешности — тонкий и скрипучий, будто кто-то водил куском пенопласта по стеклу.

— Это я-то ведьма?! — У обиженной в лучших чувствах Кристины от такого поворота событий едва челюсть не отвисла. Только недавно она была валькирией, желала наладить дружеские отношения с новыми знакомыми, а теперь вдруг стала ведьмой. И самое обидное то, что назвал ее таковой как-то сошедший с карикатуры колдун.

— Молчи! Не смей осквернять это место своими лживыми речами! — начал брызгать слюной Ацур. — Как смела ты…

— Эйнар, — прорычал Ульв. — Или ты заткнешь его, или я сам.

Ацур быстро прикусил язык и отшатнулся. Он украдкой взглянул на вождя. Эйнар Упрямый сохранял спокойствие — это вернуло старику прежнюю уверенность. Взмахнув своими драными одеждами, как фокусник плащом, он швырнул в огонь каким-то порошком: пламя взметнулось едва ли не до потолка, окрасившись в белый цвет.

— Нужно очистить селение! — воскликнул Ацур. — Нужно все очистить и принести жертву богам!

Ульв шагнул вперед и положил ладонь на рукоять меча. Воин еще не успел поставить ногу на пол, как Ацур уже оказался за спинкой трона, скрывшись в его тени и выглядывая оттуда, как испуганный пес. Эйнар сделал короткий жест, и трое воинов, включая Гуннара, выхватили оружие и направили его на Ульва.

— Не нужно, друг, — предостерегающе прошептал Гуннар.

— Так-то вы обращаетесь с теми, кого зовете друзьями? — Ульв и не подумал убирать руки от меча.

— Ты всегда желанный гость в моем доме, сын Асбранда, — пробасил Эйнар Упрямый. — Но только ты. Этой женщине не место здесь.

— Она со мной.

— Тогда и тебе здесь больше не рады. — Эйнар спустился вниз и встал перед Ульвом. Он жестом велел своим людям опустить оружие и испытующе взглянул воину в глаза.

— Почему ты отказываешь в приюте посланнице богов? — сквозь зубы процедил Ульв.

— Потому что она самозванка! — пискнул все еще скрывающийся за троном Ацур и, едва договорив, юркнул обратно.

Сердце Кристины сжалось — откуда этот старик смог узнать, кто она такая? Как?! Этого просто не могло быть! К сожалению, эмоции девушки отразились на ее лице. Это сразу же заметили Эйнар и Ацур, лишь продолжавший сверлить колдуна недобрым взглядом Ульв не обратил внимания на побледневшую спутницу.

Кристину заявление Ацура повергло в шок, а вот Ульва оно лишь разозлило.

— Если боги не поразят тебя молнией за клевету, то это сделаю я, — мрачно пообещал он.

— Не спеши, воин. — Эйнар примирительно поднял руки. — Ты храбр и отважен. Это делает тебе честь, но сейчас не нужно браться за меч. По твоим глазам я вижу — ты просто не ведаешь всей правды. В этом нет твоей вины. Волчье племя осталось без жрецов, и поэтому вы ошиблись, приняв за валькирию ту, кто ей не является…

— Она появилась на алтаре прямо из молнии. — Если вождь народа Лося смягчился, то Ульв ему уподобляться не спешил.

— Ты видел это своими глазами?

— Нет, — покачал головой Ульв. — В отсутствие отца я смотрел за селением. Со стены я видел лишь молнии над алтарем. Но это ничего не меняет. Или кто-то здесь посмеет назвать Асбранда Высокого лжецом? — Он с вызовом оглядел присутствующих.

— Любой, кто осмелится оскорбить твоего отца, станет и моим врагом, Ульв, — поспешно заверил Эйнар, и его воины согласно закивали. — Но послушай, что говорит Ацур. Он донесет до тебя волю богов куда яснее, чем это смогу сделать я.

Кристина слушала разговор двух мужчин не перебивая. Да и что она могла сказать? Что Ацур прав, что она обычная девушка, только из другого мира? Но Астрид велела ей не раскрывать правды. И что случится, если Ульв все узнает?

Конец ознакомительного фрагмента.