Научное снаряжение экспедиции состояло из следующих инструментов [Большая часть была дана из Военно-топографического отдела.]: буссоли Шмалькальдера, шагомера, секундомера, 2 барометров-анероидов, гипсотермометров, термометров для измерения температуры
воздуха и воды, анемометра, геологического молотка, горного компаса, рулетки, фотографического аппарата, тетрадей, карандашей и бумаги.
Неточные совпадения
3 часа мы шли без отдыха, пока в стороне не послышался шум
воды. Вероятно, это была та самая река Чау-сун, о которой говорил китаец-охотник. Солнце достигло своей кульминационной точки на небе
и палило вовсю. Лошади шли, тяжело дыша
и понурив головы. В
воздухе стояла такая жара, что далее в тени могучих кедровников нельзя было найти прохлады. Не слышно было ни зверей, ни птиц; только одни насекомые носились в
воздухе,
и чем сильнее припекало солнце, тем больше они проявляли жизни.
Можно было подумать, что бабочки эти случайно попали в
воду и не могли подняться на
воздух.
Я несколько раз хотел было взять их, но едва только протягивал руку, они совершенно свободно подымались на
воздух и, отлетев немного, снова опускались на
воду.
Долина Вай-Фудзина богата террасами. Террасы эти идут уступами, точно гигантские ступени. Это так называемые «пенеплены». В древние геологические периоды здесь были сильные денудационные процессы [От слова «денудация» — процесс разрушения
и сноса горных пород под влиянием
воздуха,
воды, ледников. (Прим. ред.)], потом произошло поднятие всей горной системы
и затем опять размывание.
Вода в реках в одно
и то же время действовала
и как пила,
и как напильник.
Утром после бури еще моросил мелкий дождь. В полдень ветер разорвал туманную завесу, выглянуло солнце,
и вдруг все ожило: земной мир сделался прекрасен. Камни, деревья, трава, дорога приняли праздничный вид; в кустах запели птицы; в
воздухе появились насекомые,
и даже шум
воды, сбегающей пенистыми каскадами с гор, стал ликующим
и веселым.
Ночь была такая тихая, что даже осины замерли
и не трепетали листьями. В сонном
воздухе слышались какие-то неясные звуки, точно кто-то вздыхал, шептался, где-то капала
вода, чуть слышно трещали кузнечики. По темному небу, усеянному тысячами звезд, вспыхивали едва уловимые зарницы. Красные блики от костра неровно ложились по земле,
и за границей их ночная тьма казалась еще чернее.
Откуда эти тайнобрачные добывают влагу?
Вода в камнях не задерживается, а между тем мхи растут пышно. На ощупь они чрезвычайно влажны. Если мох выжать рукой, из него капает
вода. Ответ на заданный вопрос нам даст туман. Он-то
и есть постоянный источник влаги. Мхи получают
воду не из земли, а из
воздуха. Та к как в Уссурийском крае летом
и весною туманных дней несравненно больше, чем солнечных, то пышное развитие мхов среди осыпей становится вполне понятным.
В верхней части река Сандагоу слагается из 2 рек — Малой Сандагоу, имеющей истоки у Тазовской горы,
и Большой Сандагоу, берущей начало там же, где
и Эрлдагоу (приток Вай-Фудзина). Мы вышли на вторую речку почти в самых ее истоках. Пройдя по ней 2–3 км, мы остановились на ночлег около ямы с
водою на краю размытой террасы. Ночью снова была тревога. Опять какое-то животное приближалось к биваку. Собаки страшно беспокоились. Загурский 2 раза стрелял в
воздух и отогнал зверя.
День выпал хороший
и теплый. По небу громоздились массы кучевых облаков. Сквозь них прорывались солнечные лучи
и светлыми полосами ходили по
воздуху. Они отражались в лужах
воды, играли на камнях, в листве ольшаников
и освещали то один склон горы, то другой. Издали доносились удары грома.
Симпатичные птички эти постоянно заглядывали под щепки, камни
и ракушки
и то
и дело заходили в
воду,
и, только когда сильная прибойная волна дальше обыкновенного забегала на берег, они вспархивали
и держались на
воздухе до тех пор, пока
вода не отходила назад.
Тут же летали
и чайки. Они часто садились на
воду и вновь взлетали на
воздух.
Неточные совпадения
— Не то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в
воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
10) Маркиз де Санглот, Антон Протасьевич, французский выходец
и друг Дидерота. Отличался легкомыслием
и любил петь непристойные песни. Летал по
воздуху в городском саду
и чуть было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц,
и оттуда с превеликим трудом снят. За эту затею уволен в 1772 году, а в следующем же году, не уныв духом, давал представления у Излера на минеральных
водах. [Это очевидная ошибка. — Прим. издателя.]
На утро поднявшееся яркое солнце быстро съело тонкий ледок, подернувший
воды,
и весь теплый
воздух задрожал от наполнивших его испарений отжившей земли.
Здесь, на
водах, преопасный
воздух: сколько я видел прекрасных молодых людей, достойных лучшей участи
и уезжавших отсюда прямо под венец…
Забив весло в ил, он привязал к нему лодку,
и оба поднялись вверх, карабкаясь по выскакивающим из-под колен
и локтей камням. От обрыва тянулась чаща. Раздался стук топора, ссекающего сухой ствол; повалив дерево, Летика развел костер на обрыве. Двинулись тени
и отраженное
водой пламя; в отступившем мраке высветились трава
и ветви; над костром, перевитым дымом, сверкая, дрожал
воздух.