Неточные совпадения
Стало ясно, что к вечеру нам не дойти до него, а если бы мы и дошли, то рисковали заночевать без
воды, потому что в это время года горные ключи в истоках почти совсем иссякают.
Ущелье, по которому мы шли, было длинное и извилистое. Справа и слева к нему подходили другие такие же ущелья. Из них с шумом бежала
вода. Распадок [Местное название узкой долины.]
становился шире и постепенно превращался в долину. Здесь на деревьях были старые затески, они привели нас на тропинку. Гольд шел впереди и все время внимательно смотрел под ноги. Порой он нагибался к земле и разбирал листву руками.
Около полудня мы с Дерсу дошли до озера. Грозный вид имело теперь пресное море.
Вода в нем кипела, как в котле. После долгого пути по травяным болотам вид свободной водяной стихии доставлял большое удовольствие. Я сел на песок и
стал глядеть в
воду. Что-то особенно привлекательное есть в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется
вода о берег.
Сильный ветер гнал
воду к устью Лефу, вследствие чего река вышла из берегов и понемногу
стала затоплять равнину.
Скоро под ногами
стала хлюпать
вода; дальше виднелись большие лужи.
Он
стал таять, и я почувствовал, как холодные струйки
воды потекли по спине.
Я повиновался и уперся руками в землю. Дерсу накрыл меня своей палаткой, а затем сверху
стал заваливать травой. Сразу
стало теплее. Закапала
вода. Дерсу долго ходил вокруг, подгребал снег и утаптывал его ногами.
Погода была пасмурная. Дождь шел не переставая. По обе стороны полотна железной дороги тянулись большие кочковатые болота, залитые
водой и окаймленные чахлой растительностью. В окнах мелькали отдельные деревья, телеграфные столбы, выемки. Все это было однообразно. День тянулся долго, тоскливо. Наконец
стало смеркаться. В вагоне зажгли свечи.
Ниже росли кусты и деревья, берег
становился обрывистым и был завален буреломом. Через 10 минут его лошадь достала до дна ногами. Из
воды появились ее плечи, затем спина, круп и ноги. С гривы и хвоста
вода текла ручьями. Казак тотчас же влез на коня и верхом выехал на берег.
Стало ясно, что ее снесет
водой.
Когда последняя лошадь перешла через болото, день уже был на исходе. Мы прошли еще немного и
стали биваком около ручья с чистой проточной
водой.
Они успели согреть
воду и
стали кипятком обливать муравьев.
Обсудив наше положение, мы решили спуститься в долину и идти по течению
воды. Восточный склон хребта был крутой, заваленный буреломом и покрытый осыпями. Пришлось спускаться зигзагами, что отняло много времени. Ручей, которого мы придерживались, скоро
стал забирать на юг; тогда мы пошли целиной и пересекли несколько горных отрогов.
Следующий день, 8 июня, ушел на поиски в
воде ружей. Мы рассчитывали, что при солнце будет видно дно реки, но погода, как на грех, снова испортилась. Небо покрылось тучами, и
стало моросить. Тем не менее после полудня Меляну удалось найти 2 ружья, ковочный инструмент, подковы и гвозди. Удовольствовавшись этим, я приказал собираться в дорогу.
Я весь ушел в созерцание природы и совершенно забыл, что нахожусь один, вдали от бивака. Вдруг в стороне от себя я услышал шорох. Среди глубокой тишины он показался мне очень сильным. Я думал, что идет какое-нибудь крупное животное, и приготовился к обороне, но это оказался барсук. Он двигался мелкой рысцой, иногда останавливался и что-то искал в траве; он прошел так близко от меня, что я мог достать его концом ружья. Барсук направился к ручью, полакал
воду и заковылял дальше. Опять
стало тихо.
Оба китайца занялись работой. Они убирали сухие ветки, упавшие с деревьев, пересадили 2 каких-то куста и полили их
водой. Заметив, что
воды идет в питомник мало, они пустили ее побольше. Потом они
стали полоть сорные травы, но удаляли не все, а только некоторые из них, и особенно были недовольны, когда поблизости находили элеутерококк.
Спускаться по таким оврагам очень тяжело. В особенности трудно пришлось лошадям. Если графически изобразить наш спуск с Сихотэ-Алиня, то он представился бы в виде мелкой извилистой линии по направлению к востоку. Этот спуск продолжался 2 часа. По дну лощины протекал ручей. Среди зарослей его почти не было видно. С веселым шумом бежала
вода вниз по долине, словно радуясь тому, что наконец-то она вырвалась из-под земли на свободу. Ниже течение ручья
становилось спокойнее.
День близился к концу. Солнце клонилось на запад, от деревьев по земле протянулись длинные тени. Надо было
становиться на ночь. Выбрав место, где есть
вода, мы
стали устраивать бивак.
Утром после бури еще моросил мелкий дождь. В полдень ветер разорвал туманную завесу, выглянуло солнце, и вдруг все ожило: земной мир сделался прекрасен. Камни, деревья, трава, дорога приняли праздничный вид; в кустах запели птицы; в воздухе появились насекомые, и даже шум
воды, сбегающей пенистыми каскадами с гор,
стал ликующим и веселым.
Откуда эти тайнобрачные добывают влагу?
Вода в камнях не задерживается, а между тем мхи растут пышно. На ощупь они чрезвычайно влажны. Если мох выжать рукой, из него капает
вода. Ответ на заданный вопрос нам даст туман. Он-то и есть постоянный источник влаги. Мхи получают
воду не из земли, а из воздуха. Та к как в Уссурийском крае летом и весною туманных дней несравненно больше, чем солнечных, то пышное развитие мхов среди осыпей
становится вполне понятным.
Стрелки сбросили котомки и
стали разбирать камни, но
вода оказалась далеко.
Как бы ни был мал дождь в лесу, он всегда вымочит до последней нитки. Каждый куст и каждое дерево собирают дождевую
воду на листьях и крупными каплями осыпают путника с головы до ног. Скоро я почувствовал, что одежда моя
стала намокать.
Идти
стало немного легче: тропа меньше кружила и не так была завалена буреломом. В одном месте пришлось еще раз переходить вброд речку. Пробираясь через нее, я поскользнулся и упал в
воду, но от этого одежда моя не
стала мокрее.
Стояла китайская фанзочка много лет в тиши, слушая только шум
воды в ручье, и вдруг все кругом наполнилось песнями и веселым смехом. Китайцы вышли из фанзы, тоже развели небольшой огонек в стороне, сели на корточки и молча
стали смотреть на людей, так неожиданно пришедших и нарушивших их покой. Мало-помалу песни стрелков начали затихать. Казаки и стрелки последний раз напились чаю и
стали устраиваться на ночь.
После полудня погода
стала заметно портиться. На небе появились тучи. Они низко бежали над землей и задевали за вершины гор. Картина сразу переменилась: долина приняла хмурый вид. Скалы, которые были так красивы при солнечном освещении, теперь казались угрюмыми;
вода в реке потемнела. Я знал, что это значит, велел ставить палатки и готовить побольше дров на ночь.
Покончив с кипячением
воды, мы
стали спускаться обратно к седловине.
Отдышавшись немного, олень поднялся на ноги и, шатаясь, пошел в сторону, но, не доходя до леса, увидел ручей и, не обращая на нас более внимания,
стал жадно пить
воду.
Дерсу поднялся раньше других и начал греть чай. В это время
стало всходить солнце. Словно живое, оно выглянуло из
воды одним краешком, затем отделилось от горизонта и
стало взбираться вверх по небу.
Сегодня мы устроили походную баню. Для этого была поставлена глухая двускатная палатка. Потом в стороне на кострах накалили камни, а у китайцев в большом котле и 2 керосиновых банках согрели
воды. Когда все было готово, палатку снаружи смочили
водой, внесли в нее раскаленные камни и
стали поддавать пар. Получилась довольно хорошая паровая баня. Правда, в палатке было тесно и приходилось мыться по очереди. Пока одни мылись, другие калили камни.
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу отправились вперед, а лошади остались сзади. Теперь наша дорога
стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел
воду. Тогда мы решили повернуть назад и идти напрямик к реке в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
Затем он понес его к
воде и
стал осторожно смывать землю.
Надо было торопиться. Через 2 км долина вдруг
стала суживаться. Начали попадаться глинистые сланцы — верный признак, что Сихотэ-Алинь был недалеко. Здесь река протекает по узкому ложу. Шум у подножия береговых обрывов указывал, что дно реки загромождено камнями. Всюду пенились каскады; они чередовались с глубокими водоемами, наполненными прозрачной
водой, которая в массе имела красивый изумрудный цвет.
Пока земля прикрыта дерном, она может еще сопротивляться
воде, но как только цельность дернового слоя нарушена, начинается размывание. Быстро идущая
вода уносит с собой легкие частицы земли, оставляя на месте только щебень. От ила, который вместе с пресной
водой выносится реками, море около берегов, полосой в несколько километров, из темно-зеленого
становится грязно-желтым.
По мере приближения к реке
вода заметно
становилась холоднее.
Во вторую половину дня нам удалось пройти только до перевала. Заметив, что
вода в речке начинает иссякать, мы отошли немного в сторону и
стали биваком недалеко от водораздела. Весело затрещали сухие дрова в костре. Мы грелись около огня и делились впечатлениями предыдущей ночи.
Согрев
воду, я еще раз промыл рану, затем напился чаю, закусил китайским пресным хлебом и
стал одеваться.
Больше всего здесь было пернатых. Орлы сидели около
воды и лениво, не торопясь, точно сознавая свое превосходство, клевали то, что осталось от медвежьей трапезы. Особенно же много было ворон. Своим черным оперением они резко выделялись на светлой каменистой отмели. Вороны передвигались прыжками и особое предпочтение оказывали той рыбе, которая
стала уже разлагаться. По кустам шныряли сойки, они ссорились со всеми птицами и пронзительно кричали.
Мы уже не ходили за
водой, а набивали чайники снегом, благо в нем не было недостатка. К сумеркам пурга достигла своей наибольшей силы, и, по мере того как
становилось темнее, страшнее казалась буря.
В 25 км от Сихотэ-Алиня Нанца сливается с рекой Бейцой, текущей с севера. Отсюда собственно и начинается Кулумбе, которая должна была привести нас к Иману.
Вода в реке
стала уже замерзать, появились широкие забереги.
Удэгейцы задержали лодку и посоветовались между собой, затем поставили ее поперек
воды и тихонько
стали спускать по течению. В тот момент, когда сильная струя
воды понесла лодку к скале, они ловким толчком вывели ее в новом направлении. По глазам удэгейцев я увидел, что мы подверглись большой опасности. Спокойнее всех был Дерсу. Я поделился с ним своими впечатлениями.
С левой стороны высилась скалистая сопка. К реке она подходила отвесными обрывами. Здесь мы нашли небольшое углубление вроде пещеры и развели в нем костер. Дерсу повесил над огнем котелок и вскипятил
воду. Затем он достал из своей котомки кусок изюбровой кожи, опалил ее на огне и
стал ножом мелко крошить, как лапшу. Когда кожа была изрезана, он высыпал ее в котелок и долго варил. Затем он обратился ко всем со следующими словами...