Неточные совпадения
Через час я
вернулся к своим. Марченко уже согрел чай и ожидал моего возвращения. Утолив жажду, мы сели
в лодку и поплыли дальше. Желая пополнить свой дневник, я спросил Дерсу, следы каких животных он видел
в долине Лефу с тех пор, как мы вышли из гор и начались болота. Он отвечал, что
в этих
местах держатся козули, енотовидные собаки, барсуки, волки, лисицы, зайцы, хорьки, выдры, водяные крысы, мыши и землеройки.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на
месте. Это означало, что он
вернется.
В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел
в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
Утром 8 августа мы оставили Фудзин — это ужасное
место. От фанзы Иолайза мы
вернулись сначала к горам Сяень-Лаза, а оттуда пошли прямо на север по небольшой речке Поугоу, что
в переводе на русский язык значит «козья долина». Проводить нас немного вызвался 1 пожилой таз. Он все время шел с Дерсу и что-то рассказывал ему вполголоса. Впоследствии я узнал, что они были старые знакомые и таз собирался тайно переселиться с Фудзина куда-нибудь на побережье моря.
Неточные совпадения
Место тяги было недалеко над речкой
в мелком осиннике. Подъехав к лесу, Левин слез и провел Облонского на угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся от снега. Сам он
вернулся на другой край к двойняшке-березе и, прислонив ружье к развилине сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.
— Ах, оставьте, оставьте меня! — сказала она и,
вернувшись в спальню, села опять на то же
место, где она говорила с мужем, сжав исхудавшие руки с кольцами, спускавшимися с костлявых пальцев, и принялась перебирать
в воспоминании весь бывший разговор.
Вернувшись домой, Алексей Александрович прошел к себе
в кабинет, как он это делал обыкновенно, и сел
в кресло, развернув на заложенном разрезным ножом
месте книгу о папизме, и читал до часу, как обыкновенно делал; только изредка он потирал себе высокий лоб и встряхивал голову, как бы отгоняя что-то.
Все более или менее обманулись
в мечтах. Кто хотел воевать, истреблять род людской, не успел
вернуться в деревню, как развел кучу подобных себе и осовел на
месте, погрузясь
в толки о долгах
в опекунский совет,
в карты,
в обеды.
— Поляк он, ее офицер этот, — заговорил он опять, сдерживаясь, — да и не офицер он вовсе теперь, он
в таможне чиновником
в Сибири служил где-то там на китайской границе, должно быть, какой полячоночек мозглявенький.
Место, говорят, потерял. Прослышал теперь, что у Грушеньки капитал завелся, вот и
вернулся —
в том и все чудеса.