Ткачиха

Клара Гленн, 2023

Бетти давно не ребёнок – ей уже двенадцать. Вот только никто не хочет этого признавать. Мама наряжает её в кукольные платья, а папа и вовсе её не замечает. Даже Артур Ним – самый умный мальчик в классе – и тот не воспринимает её всерьёз. И вот однажды в особенно тоскливый день – в её день рождения – Бетти замечает, что у неё из спины тянется серебристая нить. Пройдя по нити, она оказывается в Тенях – странном и жутком мире Ткачихи. Сюда попадают те, кого эта Ткачиха расплела – высосала по ниточке всю радость и мечты. Вот только Бетти ещё жива! Она – не Расплетённая! И ей во что бы то ни стало нужно найти путь домой и спасти новых друзей. А ещё дать отпор Ткачихе – ив Тенях, и внутри себя.

Глава 5

Некоторое время они шли молча. Бетти пыталась переварить то, что узнала об этом мире.

Получается, что спасения отсюда, скорее всего, нет? Выйдя из темноты, она решила, что умудрилась ловко сбежать от Ткачихи. Как глупо было думать, что можно скрыться от Ткачихи в её собственном мире! Бетти, как могла, прогоняла от себя грустные мысли, но они возвращались вновь. Значит ли это, что она больше не увидит маму? Отца? Не перешагнёт порог собственной комнаты, не поболтает с Артуром Нимом… Не сделает ничего. Тоска навалилась на неё с новой силой.

Рубашечник был погружён в свои мысли. Он не произнёс ни слова с того момента, как они выяснили, что дни Бетти, по сути, сочтены.

Бетти понятия не имела, куда они идут, просто уныло плелась за Рубашечником по лесной тропинке — даже солнечный день не радовал её. Казалось, чёрные чары Ткачихи, которые на некоторое время оставили её, вернулись с удвоенной силой. Не хотелось ничего.

А ещё Бетти теперь всё время казалось, что за ней наблюдают несколько пар внимательных глаз.

Хотя на самом деле желания у неё всё же были: стоило Рубашечнику раздвинуть кусты, охранявшие от посторонних взглядов красивый родник с ледяной прозрачной водой, как Бетти вдруг захотела пить. Она подставила сложенные в горсть ладони под воду и напилась досыта.

Вода показалась ей слаще кока-колы, хотя раньше она была уверена, что вкуснее кока-колы напитка точно не изобрели. И уж тем более какая-то вода не может с ней сравниться! Это было что-то живое, что-то настоящее, особенно ценное после страшного чёрного места. Она просто не могла оторваться от источника. Рубашечник дождался, пока девочка утолит жажду, и тоже попил немного. Бетти сидела на камнях возле родника и рассматривала его лицо. Сейчас она хорошо могла разглядеть шрамы, тянущиеся от его глаз к вискам и убегающие ото рта на шею и дальше, за воротник рубашки. Видимо, Бетти привыкла, потому что шрамы уже не казались ей отталкивающими. Наверное, дело было в красивых глазах Рубашечника и в трепетной родинке над губой. Бетти всегда нравились люди с такими родинками. Они казались ей особенными, отмеченными судьбой. Такие лица не портят никакие шрамы.

Рубашечник, заметив, что она с любопытством его разглядывает, смущённо отвернулся.

— Эти шрамы, — поспешила задать вопрос Бетти. — Они?..

— Исчезают со временем, — нехотя объяснил Рубашечник. — Когда я здесь появился, я был весь словно сшит из распадающихся кусков. А теперь, как видишь, даже стал похож на человека.

В подтверждение своих слов он закатал до локтя рукав рубашки и показал предплечье, на котором паутина шрамов поблекла и почти уже исчезла. Если не присматриваться, то и не заметишь.

— И так со всеми… Расплетёнными? — осторожно уточнила Бетти.

Хотелось заранее понимать, что её теперь ждёт.

Рубашечник рассмеялся:

— Вовсе нет! У каждого своя судьба. И в Тени каждый существует таким, каким получается. Кто-то вовсе теряет человеческий облик. Кто-то становится совершенно иным созданием. Или облаком. Или перекати-полем. А кто-то сохраняет прежний облик, но, увы, остаётся лишь оболочкой самого себя прежнего. Уж не знаю, от чего это зависит, никогда не интересовался. По правде говоря, всё, что меня интересует, — это мои нити, а остальное…

— Значит, если Ткачиха расплетёт меня, я могу оказаться какой угодно? — При мысли о том, что она может развалиться на части или превратиться в облако, Бетти подурнело.

— Лучше бы она вообще не успела тебя расплести. — Рубашечник перестал смеяться и нахмурился. — Если это вообще можно остановить. Но попробовать стоит. Я уверен: самое главное — вывести тебя отсюда до того, как она закончит.

— И… сколько у меня времени? Как вы думаете?

— Не знаю. — Рубашечник поглядел на неё снизу вверх, присел рядом и накрыл ладонью её ладонь. — Я же не специалист. Всего лишь циркач, который знает чуть больше, чем ему полагается. Я могу только попробовать отвести тебя туда, где, может быть, есть выход. Но велика вероятность, что я только приведу тебя к гибели.

— У меня нет выбора, — пробормотала Бетти. — Вы единственный, кого я вообще встретила здесь. И с вами безопасно.

Безопасность в этом месте была чем-то весьма условным. Но Бетти сейчас пошла бы, наверное, за кем угодно, лишь бы подальше от логова Ткачихи. Хотя толку, если всё здесь — её мир?..

— Это верно, — криво улыбнулся Рубашечник. — Я безобидный. А с некоторыми лучше не встречаться даже в Лесу.

— Почему?

— Есть Расплетённые, которые служат Ткачихе. Они бродят по Теням и разыскивают и уничтожают таких, как мы, одиночек, пытающихся собрать себя обратно. Мы же, получается, обкрадываем Ткачиху, забираем обратно из её мира свою жизнь. А она этого не любит.

— И много таких?

— Порядочно. Мы называем их охотниками и давно научились от них прятаться. Не бойся, Бетти Бойл, может быть, всё ещё и обойдётся.

— Я и не боюсь, — храбро ответила Бетти, выставив вперёд упрямый подбородок. — А куда мы пойдём теперь? Расскажете?

— Расскажу, — кивнул Рубашечник и огляделся в поисках подходящей палочки. Нашёл ветку под деревом и начал рисовать на тропинке какую-то карту. — Вот видишь? Мы здесь. Это опушка Леса, мы почти у самого выхода. Безопаснее всего углубиться в него и остаться тут, но, если мы хотим выбраться, наш путь ведёт в другую сторону. Сразу за Лесом начинаются Холмы. В Холмах туманно и сумеречно, и, если не знать дороги, легко заблудиться.

Бетти кивнула. Рубашечник увлечённо продолжал водить палочкой по земле:

— У Холмов запутанная система. Они не стоят на месте. Они в движении, но как бы это сказать… Дрейфуют. Это из-за ветров, которые постоянно дуют в разные стороны и ссорятся между собой.

— Как же мы пройдём сквозь них?

— Не волнуйся… Некоторые участки всегда остаются стабильными. Я часто ходил здесь и, думаю, и сейчас найду дорогу. Только не отставай от меня, не сходи с тропы и не оборачивайся, а то потеряешься.

— Как в сказках… — зачарованно проговорила Бетти. Ей сразу вспомнились чудесные легенды про фей и эльфов.

— Именно, — серьёзно ответил Рубашечник. — Как в сказках. Поэтому держись меня, иначе я никогда не найду тебя среди Холмов. А времени у тебя не очень много. Не знаю сколько. Но Ткачиха прядёт быстро. Не успеешь опомниться, как ты уже здесь навсегда: бледная немощная тень без памяти и личности. В Тенях почти нет смены дня и ночи, но мы научились ориентироваться по звёздному узору. Здесь совсем иные звёзды, а в Сердце Теней, говорят, их и вовсе нет…

— И правда нет, — подтвердила Бетти. — Там ничего нет, только ветки какие-то.

— Ветки?

— Ну, я налетала на какие-то ветки, когда бежала за нитью. По лесной тропинке.

Рубашечник как-то странно на неё посмотрел.

— В Сердце Теней нет леса. И тропинок нет, и веток. Там есть только Ткачиха.

— То есть я… — Бетти осеклась и прикрыла рот ладонью.

Вот это да. Выходит, она не только видела Ткачиху, но и трогала её ладонью, и бегала по ней. И осталась жива. Пока ещё даже самой собой. И намерена такой оставаться и впредь, чтобы дожить до старости целой и невредимой.

Рубашечник понимающе усмехнулся.

— Да, бывает ведь. Лучше послушай меня. Пройти Холмы — это ещё не всё. Говорят, выход из Теней есть около Святилища. Но Святилище стоит на отшибе, и никто не знает, как к нему приблизиться. По крайней мере, я ещё не встречал никого, кто бы смог. И сам никогда не смел подойти близко, ведь…

Не закончив фразу, он содрогнулся, словно вспомнил что-то ужасное.

— Может быть, нам повезёт и мы сумеем найти проводника? — с надеждой спросила Бетти. — Вдруг вы не единственный, кто искал выход? Нам надо отыскать кого-то знающего, например в тех же Холмах.

— А ты помнишь, что я сказал про охотников?

— Помню, но мне, как вы видите, нечего терять, кроме жизни! Поэтому давайте поспешим в Холмы. Рубашечник, пожалуйста. А вдруг наступит ночь и в Холмах будет темно?

— Темно не будет, — заверил он и поднялся с земли. — Темно только в Сердце Теней, здесь солнечно, а в остальных местах лишь туман и сумерки. Но если ты просишь, давай поторопимся.

— Рубашечник, а откуда вы сами узнали про Святилище?

Он повернулся к Бетти и удивлённо поднял брови.

— Из старинных баллад, конечно же. Откуда же ещё можно что-то узнать?

* * *

Это шанс, подумал Рубашечник, глядя на девочку рядом с ним.

Шанс, ведь она — живая и настоящая — идёт здесь рядом, по Теням. Она сможет пройти туда, куда ему дорога закрыта, и тогда, возможно… Он сможет вернуться в место, где солнечный свет настоящий.

Если удача сама идёт в руки, почему не рискнуть?