Неточные совпадения
Моя Альпа не имела такой теплой шубы, какая была у Кады. Она прозябла и, утомленная дорогой,
сидела у огня, зажмурив глаза, и, казалось, дремала. Тазовская собака, с малолетства привыкшая к разного рода лишениям, мало обращала внимания на невзгоды походной жизни. Свернувшись калачиком, она легла
в стороне и тотчас уснула.
Снегом всю ее запорошило. Иногда она вставала, чтобы встряхнуться, затем, потоптавшись немного на месте, ложилась на другой бок и, уткнув нос под брюхо, старалась согреть себя дыханием.
Костер почти что совсем угас:
в нем тлели только две головешки. Ветер раздувал уголья и разносил искры по
снегу. Дерсу
сидел на земле, упершись ногами
в снег. Левой рукой он держался за грудь и, казалось, хотел остановить биение сердца. Старик таза лежал ничком
в снегу и не шевелился.
Неточные совпадения
Зима!.. Крестьянин, торжествуя, // На дровнях обновляет путь; // Его лошадка,
снег почуя, // Плетется рысью как-нибудь; // Бразды пушистые взрывая, // Летит кибитка удалая; // Ямщик
сидит на облучке //
В тулупе,
в красном кушаке. // Вот бегает дворовый мальчик, //
В салазки жучку посадив, // Себя
в коня преобразив; // Шалун уж заморозил пальчик: // Ему и больно и смешно, // А мать грозит ему
в окно…
И постепенно
в усыпленье // И чувств и дум впадает он, // А перед ним воображенье // Свой пестрый мечет фараон. // То видит он: на талом
снеге, // Как будто спящий на ночлеге, // Недвижим юноша лежит, // И слышит голос: что ж? убит. // То видит он врагов забвенных, // Клеветников и трусов злых, // И рой изменниц молодых, // И круг товарищей презренных, // То сельский дом — и у окна //
Сидит она… и всё она!..
Заходило солнце,
снег на памятнике царя сверкал рубинами, быстро шли гимназистки и гимназисты с коньками
в руках; проехали сани, запряженные парой серых лошадей; лошади были покрыты голубой сеткой,
в санях
сидел большой военный человек, два полицейских скакали за ним, черные кони блестели, точно начищенные ваксой.
Этой части города он не знал, шел наугад, снова повернул
в какую-то улицу и наткнулся на группу рабочих, двое были удобно, головами друг к другу, положены к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими глазами смотрел
в сизое небо, оно крошилось
снегом; на каменной ступени крыльца
сидел пожилой человек
в серебряных очках, толстая женщина, стоя на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была
в крови, точно
в красном носке, человек шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно:
Люди слушали Маракуева подаваясь, подтягиваясь к нему; белобрысый юноша
сидел открыв рот, и
в светлых глазах его изумление сменялось страхом. Павел Одинцов смешно сползал со стула, наклоняя тело, но подняв голову, и каким-то пьяным или сонным взглядом прикованно следил за игрою лица оратора. Фомин, зажав руки
в коленях, смотрел под ноги себе,
в лужу растаявшего
снега.